Если, с бухгалтерской точки зрения, война «это то же самое, как если бы нация кинула в воду часть своего капитала» [Маркс К., Энгельс Ф. т. 46,ч.1, с.67], то в буржуазном смысле, война необходимая фаза функционирования капиталистического хозяйства, и чем выше концентрация и централизация капитала, тем выше его объективная склонность к поглощению слабейших капиталов, его естественная агрессивность.

Рост концентрации капитала порождает монополии, т.е. сокращение мелкого капитала до такой степени, когда его экспроприация уже не оказывает существенного влияния на рост картелей и трестов, поэтому, как заметил уже в 1898 году российский экономист Ф. Брандт,

«сам характер промышленного развития современных европейских цивилизованных стран должны неизбежно вести к перемещению капитала из этих стран, где шансы производительного их применения становятся все менее и менее, в страны, которые, будучи сами по себе бедны капиталами, вместе с тем, … проставляют во многих случаях непочатое поле, где капиталы могут себе найти наиболее производительное применение».

Связь между буржуазной военной политикой и экономикой достаточно наглядно характеризует содержание речи президента Франции, с которой он выступил в 1897 году перед своими промышленниками:

«Не теряйте ни минуты, – говорил он, – приступите к завоеванию новых рынков… Не дадим опередить себя нашим иностранным конкурентам… Государство сознаёт свой долг… Франция – там, где есть француз». [Цит. по: Брандт Б.Ф. Иностранные капиталы… ч.1, с.45].

К тому моменту, когда вывоз капитала превратился в ведущую форму обогащения монополистов, оказалось, что не все национальные монополии обладают сферами вывоза капитала, поэтому, например, германская буржуазия, чтобы иметь возможность мирно вывозить капитал за 15 лет, начиная с 1884 года, захватила в Африке и в Азии территорию около 4 млн. кв. км с населением более 10 млн. чел. Однако, ограниченность земной поверхности служит естественным препятствием экстенсивного увеличения колониальных владений методом «географических открытий», и картина раздела мира приобретает некоторую законченность.

Стабильность территориального раздела мира между монополистами находится в глубоком противоречии с меняющимся соотношением их экономических и политических сил.

«Спрашивается, на почве капитализма, какое могло быть иное средство, кроме войны, для устранения несоответствия между развитием производительных сил и накоплением капитала, с одной стороны, – разделом колоний и «сфер влияний» для финансового капитала, с другой?» [Ленин В.И. т. 27, с.396.].

Причем, поскольку военное производство составляет неотъемлемую часть капиталистического воспроизводства, то буржуазные государства постоянно готовятся к развязыванию новой войны. «Десятилетиями, – писал Ленин, – трое разбойников – буржуазия и правительство Англии, России и Франции вооружались для ограбления Германии». Т.е. задолго до того, как генералы нанесут на карты стратегические стрелы, неравномерность развития «сплотит» капиталистов в союзы, продиктованные временным совпадением их интересов, а состав коалиций является лишь отражением группировок монополистов, сложившихся по поводу передела мира.

«Эпоха новейшего капитализма показывает нам, что между союзами капиталистов складываются известные ОТНОШЕНИЯ на почве экономического раздела мира, а рядом с этим, в связи с этим между политическими союзами, государствами, складываются известные ОТНОШЕНИЯ на почве территориального раздела мира, борьбы за колонии, борьбы за хозяйственную территорию» [Ленин В.И. т .27, с. 373].

Армии «бездействуют» лишь тогда, когда требования абсолютного экономического закона капитализма удовлетворяются товарно-денежной формой производственных отношений.

«Вспомним, – писал В. И. Ленин, – на чем основана смена предыдущей мирной эпохи капитализма современной империалистической: на том, что рост монополий делает невозможной прежнюю свободную конкуренцию, …а раз-дел земного шара заставляет от мирного расширения перейти к вооруженной борьбе за передел колоний и сфер влияний» [Ленин В.И. т.26,с.230-231].

Политика империалистических государств лишь потому меняет мирные формы на военные, что является концентрированным выражением сущности капиталистической экономики и, следовательно,

«Капиталисты делят мир, не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли; при этом делят они его «по капиталу», «по силе» – иного способа дележа не может быть в системе товарного производства и капитализма» [Ленин В. И. т. 27, с. 372 – 373].

Определяя сущность ОТНОШЕНИЙ между товаровладельцами, вызывающих войну, В. И. Ленин писал, что «объективное содержание их войны – передел Африки» и потому отношения насилия по поводу распределения колониальной формы капитала между монополистами по их «силе» есть ни что иное как насильственная форма экономических отношений распределения. В. И. Ленин писал, что не солдаты, а именно «капиталисты сцепились в мертвой схватке, чтобы поделить мир… борются между собой за дележ особенно роскошной, особенно жирной, особенно спокойной добычи» и только вследствие столкновения конкретных монополистов конкретные армии сталкиваются в вооруженной борьбе. Подчеркивая базисную природу войн, Ленин указывал, что «война – не случайность, не «грех», как думают христианские попы, а неизбежная ступень капитализма, столь же законная форма капиталистической жизни, как и мир».

Чередование товарно-денежных и насильственных форм производственных отношений и, следовательно, чередование мира и войны в надстройке сопровождаются одним и тем же неизменным экономическим последствием – ростом концентрации и централизации капитала-победителя. «За время войны мировой капитал сделал шаг вперед не только к концентрации вообще, но и к переходу от монополии вообще к государственному капитализму в ещё более широких размерах, чем прежде», т.е. война есть именно та форма капиталистических отношений, благодаря которым капитал концентрируется динамичнее, чем в условиях мира, т.е. «война – ужасно прибыльная вещь – прямой продукт капитализма».

Таким образом, с формальной стороны, война есть тщательно организованный генералами процесс взаимного истребления огромных масс солдат, которые своей гибелью лишь способствуют выяснению соотношения экономических сил враждующих монополистов. А по своей сущности, т.е. по причинам существования, война является формой экономических отношений, обеспечивающей дальнейшее обогащение, но не всей, а лишь наиболее могущественной группировки монополистов-победителей, реальная сила которых выявлена победой.

Вступая в первую мировую войну на европейском континенте, обманутые народные массы количеством своего «пушечного мяса» лишь олицетворяли экономическую силу национальных монополистов. Истребляя друг друга, солдаты к 1918 году наглядно продемонстрировали экономическую силу монополистов Антанты и их «право» забрать себе азиатские и африканские территории немецких монополистов. «За 29 месяцев войны ресурсы обеих империалистических коалиций достаточно определились. Все или почти все возможные союзники из числа ближайших «соседей», представляющих серьезную величину, втянуты в бойню, силы армии и флотов испытаны и переиспытаны, измерены и переизмерены…». Война – это «убийство десяти миллионов людей для решения вопроса о том, английскому или германскому капиталу получить первенство в грабеже всего мира» [Ленин В.И. т.39, с16].

Источник