Рудник должен жить … !!! ??? Статья 1965 года.

Статья, которая отвечает на многие вопросы. В 1965 году, известный журналист “Алтайской Правды” Владимир Гусельников, в газете за номером 202 (13260) от 27 августа 1965 года. Ответил на такие вопросы:

Куда делась обогатительная фабрика?
Почему умер Змеиногорский рудник? Ведь он был жемчужиной в короне Императорского двора!

Читая эту статью, и понимаешь, что отношение к руднику нисколько не изменилось. А ведь благодаря ему мог город процветать!!! Есть слабая надежда, что придут в Змеиногорский рудник достойнейшие горняки. Что дадут они ему вторую или третью жизнь. Что будут с уважением относиться к останкам Фроловских сооружений. Но это, пока мечты!

Ознакомьтесь со статьей, и сделайте свои выводы, почему умер самый известнейший, богатейший и старейший рудник. Ведь это последние года его работы. И так …

но уже и не предгорья. Некоторые вершины поднимаются на полкилометра. Здесь господствуют запахи степи: полевых ромашек, созревающих злаков. Изредка под порывами ветра перекати-поле бесприютным комочком перебежит дорогу. Но еще немного дальше — тише. Там сильно пахнет пихтовой лапкой. Это уже горная тайга.

Здешние места геологи называют Рудным Алтаем. Среди отлогих гор, в складках земли, природа тысячелетиями хранит сокровища. Много веков назад природное чутье привело сюда первых алтайских металлургов.

По следам кузниц и копой «чуди» шли позднее, в XVI—XVIII веках, русские рудознатцы и находили целые пласты руды, начиненной благородными металлами. Богатейшие ее залежи были открыты искусным золотоискателем Лелесновым в 1742 году у подножия горы Змеевой.

Дыханием столетий, кажется, пронизан сам воздух Змеиногорска.

Расцвет горнодобывающего промысла здесь связан с деятельностью знаменитого «берг-механикуса» Ивана Ивановича Ползунова и — особенно — выдающегося самородного гидротехника Козьмы Дмитриевича Фролова.

Фролов предсказывал Змеиногорску большое будущее. Поэтому он строил все основательно, на века. До сих пор украшают город каменные дома, возведенные в те дни. До сих пор поражает грандиозностью плотина и весь комплекс гидротехнических сооружений, сработанных по чертежам Фролова.

Десятки миллионов пудов серебра и сотни пудов золота в год ссылал Змеиногорский рудник в казну «кабинета ее величества».

Сильно подозревая о неисчислимых богатствах местных рудных залежей, Фролов вынашивал дерзкий замысел — проложить по ломаной липни на глубине 75 метров разведочную и водоотводящую штольню длиной в несколько десятков километров — до реки Алея. Если бы ему удалось воплотить в жизнь этот талантливейший проект, то еще тогда Фролов «проткнул» бы своей штольней ныне открытые новейшими способами исключительно перспективные месторождения золота, серебра и полиметаллов.

Но трон жил мимолетными заботами. Некоторое истощение запасов серебра и золота в действующих змеиногорских шахтах оказалось достаточным основанием для того, чтобы отвергнуть предложения докучливого гидротехника…

И началось постепенное захирение рудника.

благодаря интенсивным геологическим поискам были найдены иные, более доступные месторождения полиметаллов, которые следовало разрабатывать в первую очередь. Змеиногорские руды отошли на задний план, ждали своего часа. И давно бы дождались, если бы не целая серия реорганизаций и перебросок рудника из одного ведомства в другое. Только за последние десять лет у него было пять хозяев. И каждый гнул свою линию.

Трест «Запсибзолото» признает только благородный металл. В начале пятидесятых годов он построил в Змеиногорске неплохую фабрику для обогащения золотоносной руды. Но вот новая реорганизация — рудником завладел «Главцинксвинец». Долой золото! Даешь плюмбум! Период так называемой «свинцовой лихорадки» оставил о себе печальную память. В эту пору обогатительная фабрика, возведенная предыдущим хозяином, была раскулачена. За счет ее оборудования в тот год рудник перевыполнил план сдачи металлолома.

С 1963 года Змеиногорский рудник вновь попал в трест «Запсибзолото», подчиненный теперь Кузбасскому совнархозу. И опять все внимание — на драгоценный металл. Но уже не было того оборудования, что прежде, и пришлось изыскивать новые возможности добычи и переработки руды.

Выработалась добрая старушка-шахта «Лазурка», с ее свинцово-цинковыми, а затем и медными рудами, и предприятие снова — уже в который раз! — забалансировало между жизнью и смертью.

Инженеры лихорадочно искали и нашли выход. Силы были срочно переброшены на прежние фроловские копи. Здесь есть все: барит, мимо которого демидовцы прошли в свое время совершенно равнодушно, есть золото, вольфрам, свинец.

Но если барит, большей частью, можно «грести лопатой» и сразу отправлять на железную дорогу, то полиметаллические руды надо обогащать. И снова — думай, инженерная голова! Переоборудовали Лазурскую фабрику, и по существу на той же медной технологической линии стали получать цинковые и свинцовые концентраты и попутно — золото. Правда, далековато и накладно возить руду из Змеиногорска до «Лазурки» — 23 километра. Но иного выхода нет.

Соорудили баритообогатительную установку и там, опять же попутно, стали извлекать золото и серебро. В самом карьере, на реке Змеевке, поставили водяные пушки — гидромониторы, промывочный прибор. Теперь возят отсюда золотоносный песок.

В таком, собственно, виде и существует ныне Змеиногорский рудник. Полукустарное, маломощное предприятие, приносящее ежегодно государству немалые убытки.

Это хорошо понимают руководители района и самого рудника. И видят единственный выход — расширять предприятие, наращивать его производительность, выводить на индустриальные рельсы.

Рудно-Алтайская геологическая экспедиция разведала целый комплекс здешних месторождений и, подтвердив фроловские прогнозы, сделала заключение, что их запасов достаточно на десятки лет даже при весьма интенсивных разработках. Специалисты экспедиции, рудника, руководители района проявили огромную энергию, чтобы привлечь к этим месторождениям внимание соответствующих организаций. Их заинтересованность в судьбе подземных богатств вызвана не местническими тенденциями, а заботой об интересах государства. Это подтверждают и результаты изысканий, проведенных научно-исследовательскими и проектными институтами: «Гидроцветмет» (Москва), «Цвет-метпроект» (Новосибирск), «Сиб-цветниипроект» (Красноярск), «Каз-гипроцветмет» (Алма-Ата) и другими. Ими составлены так называемые ТЭДы, ТЭСы и ТЭО — технико-экономические доклады, соображения, обоснования.

Наука считает необходимым, экономически весьма эффективным дальнейшее развитие Змеиногорского рудника на базе исключительно перспективных, богатых месторождений полиметаллических руд. Эти месторождения расположены в непосредственной близости к Змеиногорску. Город связан с железной дорогой асфальтированным трактом. Змеиногорский район располагает свободной и квалифицированной рабочей силой, в достатке снабжен электроэнергией, водой. Рудник может стать одним из солиднейших поставщиков цветной металлургии. Он будет в достатке снабжать ее свинцовым, цинковым, медным, баритовым концентратами, содержащими также значительное количество благородных и редких металлов.

Возрождение рудника, безусловно, оживит жизнь всего района, города, окажет благоприятное воздействие на экономику не только промышленного, но и сельскохозяйственного производства.

И вот теперь, когда уже, считай, позади важнейшие стадии «рассмотрения», «согласования» и «утверждения», в Змеиногорске вдруг начинают развиваться события, не только идущие вразрез со здравым смыслом, но и грозящие свести на нет все благие порывы.

рудника зависит от геологов. Именно они выдают вышестоящим органам гарантии в ценности месторождений. Но для этого геологи должны пройти месторождение разведкой тяжелого типа: вскрыть его вертикальным стволом и горизонтальным коридором — квершлагом, — подтвердить или отвергнуть прежние доводы.

Обычно для проходки рудных тел горной выработкой геологи привлекают специалистов шахтного дела. Рудно-Алтайская экспедиция, в частности, пользуется услугами горняков Змеиногорского рудника.

На первую очередь для глубокой разведки были поставлены Зареченское и Степное месторождения. В прошлом году, на Зареченском она была завершена. Месторождение вскрыто эксплуатационным стволом и квершлагом общей протяженностью в два километра. Обнаружены богатые рудные тела—линзы, которым геологи дали поэтические названия: «Мартовская», «Удачная», «Нежданная», «Глубокая». Иными словами—шахта готова к эксплуатации. Почти готова. Требуется еще один, дополнительный, вертикальный ствол с подъемными и вентиляционными устройствами — и можно выдавать руду на-гора.

Для проектирования второго ствола институт «Гипроцветмет» требует схему геологического разреза и характеристику горных пород в месте проходки. Но рудник не располагает такими материалами. Их могла бы дать Рудно-Алтайская экспедиция. Следовало ожидать, что геологи поспешат на помощь горнякам, сделают разрез, ускорят ввод в эксплуатацию разведанного ими месторождения. Каждому геологу, слышал я от главного инженера Рудно-Алтайской экспедиции Анатолия Андреевича Лазаревского, лестно при жизни увидеть результаты своего многолетнего труда, знать, что его исследования пригодились людям…

И вот тут случилось непредвиденное. Экспедиция наотрез отказалась содействовать руднику. И не без причины — нашла коса на камень. Оказывается, руководителей рудника тоже вдруг «муха укусила». Они ни с того, ни с сего нарушили договорные обязательства, прекратили разведочную проходку тяжелого типа на месторождении Стенном. Прекратили после того, как были уже сделаны большие затраты, построен шахтерский поселок, возведены производственные помещения, приглашены на работу горняки-проходчики. Сейчас квалифицированные рабочие по существу сидят без дела. Правда, при проходке шахтного ствола горняки с самого начала потерпели неудачу: на пути неожиданно встретился мощный, насыщенный водой пласт глины — плывун, и дальнейшее вскрытие оказалось невозможным. Но такие вещи в практике случаются, и это: конечно, не повод для отказа от договора. Надо искать другое место — и снова идти вниз.

Но не тут-то было. Руководители рудника, еще вчера ратовавшие за проходку «Степной», громко рассуждавшие о перспективах и расширении предприятия, вдруг пошли на попятную. Не нужна шахта «Степная» — и все тут. Причину этого загадочного поведения руководителей рудника объяснил мне телефонный звонок, раздавшийся в кабинете главного инженера рудника Виктора Ананьевича Дмитриева. Я оказался случайным свидетелем разговора Змеиногорска с Новосибирском. На вопрос Дмитриева, как быть со Степным месторождением, на другом конце провода ответили:

— Никак. Это не наша забота. Отказывайтесь, и точка.

Так сформулировал свое отношение к шахте «Степная» главный инженер треста «Запсибзолото» Алексей Алексеевич Чагин. Нет ничего удивительного. Трест, как ему и надлежит, «в своей тарелке». Его не волнуют всякие там надежды, которые у змеиногорцев связаны с судьбой всех месторождений их района. Ему надо золото. И сегодня. А насчет полиметаллов у треста «голова не болит».

Начальство есть начальство. Виктора Ананьевича Дмитриева можно понять. Но не оправдать! Вместо того, чтобы отстоять перед начальством свою точку зрения, главный инженер рудника занял, вопреки собственным убеждениям, позицию «вышестоящих» и всячески старается теперь «откреститься» от проходки шахты «Степная».

Поэтому естественна реакция геологов, «в отместку» отказавшихся выдать разрез для проекта второго вентиляционного ствола. Их тоже можно понять. Но не оправдать! И напрасно некоторые работники Змеиногорского горкома партии в споре между рудником и экспедицией целиком становятся на сторону последней. Безусловно, претензии Рудно-Алтайской геологической экспедиции к руднику основательны, но нельзя отвечать злом на зло, когда от этого страдает общее дело. Тем более, что геологи не могут не взять на себя известную долю вины за неудачу на шахте «Степная». Ведь они сами определили место проходки вертикального ствола…

Зареченская шахта, конечно, — первоочередной объект. Ей надо уделить особое внимание. С пуском этой шахты в эксплуатацию Змеиногорский рудник станет рентабельным предприятием, а его коллектив окрепнет и наберется сил для штурма новых рубежей.

Трест «Запсибзолото», пользуясь тем, что у руководителей совнархоза до рудника руки не доходят, действует сообразно собственным интересам. А интересы его узковедомственные. Именно поэтому их не беспокоит проблема комплексного использования здешних рудных залежей, а, значит, и проблема экономического развития рудника.

Надо бы пресечь эту порочную практику однобокой эксплуатации ценнейших полиметаллических месторождений. На этом проигрывают все и — в первую очередь государство.

Настал час открыть дорогу к змеиногорским кладам и взять все, что они в себе таят. Змеиногорский рудник должен занять среди других горных предприятий края достойное место, предопределенное ему природой.

В. ГУСЕЛЬНИКОВ. (Наш спец. корр.)
г. Змеиногорск.

Подписывайтесь на нас в наших аккаунтах и группах, что бы быть в курсе новых статей. Все статьи в первую очередь размещаются в группе социальной сети “Одноклассники”.

Аккаунты в социальных сетях
“Одноклассники” – Змеиногорский Кунстштат – @zmeimuseum https://ok.ru/zmeimuseum
“ВКонтакте” – Змеиногорский Кунстштат – @zmei.museum
https://vk.com/zmei.museum

Группы в социальных сетях
“Одноклассники” – Змеиногорский Кунстштат, История Змеиногорска – @kunststadt https://ok.ru/kunststadt
“ВКонтакте” – Змеиногорский Кунстштат | История Змеиногорска – @kunststadt https://vk.com/kunststadt