После выхода краткой экскурсии по Усадьбе купца Митина с нами связалась Нина Николаевна Белоусова рассказав, что буквально недавно ее муж Сергей Николаевич Бибич нашел на нашем старом кладбище очень старую и интересную могилу. Камень на могиле подписан на старо славянском языке, но он смог прочитать, что в могиле захоронен некий Митин. Н. В. 1895г.р.
ОГРОМНОЕ СПАСИБО Нине Николаевне и Сергею Николаевичу за уделенное время, за показ памятника, за экскурсию в Некрополь Змеиногорска. Сергей Николаевич заинтересованный человек в истории, он показал много интересных надгробных камней и рассказал интересные истории. Я сам проводил экскурсии по Змеиногорску с 2014 года, но это знакомство со старым кладбищем Змеиногорска показалось мне намного увлекательней, чем стандартная экскурсии по городу.
Проходя по центральной аллее кладбища, недалеко от ворот с правой стороны стоит очень интересный, значимый для истории, неповторимый памятник Николаю Васильевичу Митину, сыну купца Василия Прокопьевича Митина.

Памятник Николаю Васильевичу Митину, сыну купца Василия Прокопьевича Митина, выполнен в виде церковной аналой из серого местного мрамора. (общий вид)

Памятник выполнен в виде церковной аналой из серого местного мрамора. Этот памятник отличается от всех других. Использование серого местного мрамора, вид в виде церковной аналой. Видя его, зная историю Змеиногорска понимаешь, что этот памятник заслуживает Государственной регистрации, сохранения, реставрации, и самое главное простого ВНИМАНИЯ! Со стороны Властей, жителей и гостей города.
Николай Васильевич Митин прожил совсем мало, 9 лет. Видя этот памятник понимаешь, на сколько сильно его любила семья, на сколько важен был он для семьи. Памятник выполнен не просто так в стиле церковной аналой. Такие памятники раньше просто так не ставили.
Существовало две разновидности аналой: на одном сверху лежала раскрытая книга, а на другом – открытое Евангелие и крест.
Первый тип надгробий часто ставился на могилах чтецов, а также ктиторов, жертвовавших деньги на благоустройство храма.
Второй тип аналой, так называемый исповедальный аналой, ставился только на могилах священников. Дьяконов уже обычно не хоронили под такими памятниками.
Митины были “Меценатами” города Змеиногорска, жертвовали деньги на благотворительность, Василий Прокопьевич был Членом Благотворительного Общества в Змеиногорске. с 1887 года.
Митины были большой семьей. И вот пришло несчастье.

Памятник Николаю Васильевичу Митину, сыну купца Василия Прокопьевича Митина, выполнен в виде церковной аналой из серого местного мрамора. (вид с тыла)

“То послѣдниiй наш подарокъ нашему дорогому сыну Колѣ“

Памятник Николаю Васильевичу Митину, сыну купца Василия Прокопьевича Митина, выполнен в виде церковной аналой из серого местного мрамора. (вид спереди)

“Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь“

Памятник Николаю Васильевичу Митину, сыну купца Василия Прокопьевича Митина, выполнен в виде церковной аналой из серого местного мрамора. (вид справа)

“Подъ симъ памятникомъ покоится отрокъ Николай Васильевич Митинъ родившийся 27 Декабря 1895 г. скончавшийся 11 Января 1904 г.“

Памятник Николаю Васильевичу Митину, сыну купца Василия Прокопьевича Митина, выполнен в виде церковной аналой из серого местного мрамора. (вид слева)

“Колинька ты спишь дитя наше Ангел дорогой одно теперь нам утишенье …”
Читая эти строки проникаешься не только сочувствием, но и  духом той семьи и эпохи. Не знаю как для “историков” и “любителей” малой родины, но для меня этот памятник играет огромное значение. Он должен быть сохранен и поставлен на учет! Сохранив эти памятники, мы сохраним значимость старого кладбища, историю родных и близких которые покоятся на этом кладбище. Само кладбище от дальнейшего его уничтожения и возможно дадим новую жизнь этому месту пропитанного историей Змеева. Уничтожая историю на кладбище, мы отбираем живой дух у зданий, здания исчезают из списков Объектов Культурного Наследия. Возможно нужно начать с кладбища и тогда мы больше будем уделять внимание зданиям. Мы должны почитать мертвых и помнить их заслуги, прежде чем рассказывать о неодушевленных экспонатах.
В 1906 году семья Митиных себя полностью посвящает детскому дому в Змеиногорске.
Пройдя чуть-чуть вперед с левой стороны центральной аллеи мы увидели не менее интересный и значимый памятник. Надпись на нем говорит сама за себя.
“Вдова тайного советника Марья Ивановна Фролова, скончавшаяся 29 февраля 1857 года“

Марья Ивановна Фролова, жена Петра Козьмича Фролова. Мы знаем и изучаем жизнь Фроловых в Змеиногорске, но вот ведь незадача, мы забыли про самое главное! Про женщин, которые были с ними, которые сподвигли их на неординарные решения, которые их поддерживали во всем. Марья Ивановна не просто женщина. Биологическая дочь Ивана Де Рринга и приёмная дочь Василия Сергеевича Чулкова. Принадлежит она знатным фамилиям.
Иван де Рринга, полковник, сын полковника Франц де Рринга, испанский каталонец. Приставка де говорит об аристократическом происхождении. Проходил службу на Алтае.
Василий Сергеевич Чулков (1746-1807) – горный специалист, организатор и руководитель горнозаводского производства на Алтае. Из мелкопоместных дворян Московской губ. В 10 лет стал студентом Московского университета, в 15 (1761) — в числе 11 “кадетских сержантов” прибыл на Колывано-Воскресенские заводы, через 2 года практического обучения произведен в горные офицеры. Службу начал на Змеиногорском руднике, участвовал в строительстве Сузунского завода, в 1768 вел изыскания площадки для сооружения Томского железоделат. завода.
В 1770 — “у заведования Барнаульской чертежной и смотрения за школами”, в 1771-79 — член Канцелярии на Олонецких заводах, в 1783-89 — управляющий Локтевским меде-, сереброплавильным заводом и Локтевским медным рудником. Чулков — один из основателей камнерезного дела на Алтае, при его активном участии при Локтевском заводе построена шлифовальная мельница (позже — Колыванская шлифовальная фабрика). В 1799 назначен начальником округа Колывано-Воскресенских заводов, произведен в генерал-майоры. Оказывал большую поддержку изобретателям и новаторам Ф. В. Стрижкову, П. К. Фролову, П. М. Залесову, Д. С. Бичтову и др.
Петр Козьмич Фролов скончался в 1839 году и похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Отец Петра, Козьма Дмитриевич Фролов скончался 9 (21) марта 1800 года, похоронен на Нагорном кладбище в Барнауле. И вот ирония судьбы, Марья Ивановна, приезжает на родину мужа и уходит в мир иной в Змеиногорске. Это надгробие является исторически бесценным. Разве оно не заслуживает постановки на учет и сохранения его для будущих поколений? Как так получается, что Министерство Культуры РФ не придала значимости этим памятникам. Опять только одни пустые слова о сохранности истории.
Рядом с могилой Марьи Ивановны Фроловой лежит еще один надгробный камень, который полностью описал Алёхин Юрий Петрович:

Надгробная плита: “Во имя отца и сына, и святого духа”. Слева “Александра Егоровна, княжна бригадира Ратеева скончалась на 40-ом году в 1841 году”. Далее справа через черту “Наталья Егоровная, княжна Бригадира, скончалась 70 лет отроду в 1849 году 5 сентября”. Уже под обеими надписями мы читаем “Тут покоится прах Марии Ановиус, скончалась 87-лет отроду 9 сентября 1849 года.

“Во имя отца и сына, и святого духа”. Слева “Александра Егоровна, княжна бригадира Ратеева скончалась на 40-ом году в 1841 году”. Далее справа через черту “Наталья Егоровная, княжна Бригадира, скончалась 70 лет отроду в 1849 году 5 сентября”. Уже под обеими надписями мы читаем “Тут покоится прах Марии Ановиус, скончалась 87-лет отроду 9 сентября 1849 года. Скорее всего, поскольку княжны были последними в роду, их хоронили без почестей. Может быть на их могилах стояли простые деревянные кресты. А Мария Ановиус, я так предполагаю, была их общей подругой. И когда близкие Мария Ановиус хоронили ее, то сделали для княжон и их подруги общих памятник”, – рассказал Юрий Петрович.
Это только малая часть истории Некрополя Змеиногорска. Юрий Петрович совместно с неравнодушными людьми разыскал более 100 надгробий начиная с 1794 года. Неужели эти памятники не заслужили должного отношения к ним? А усопшие памяти о них? Некрополь Змеиногорска может ответить на очень интересные вопросы.
В конце я хотел Вас познакомить с статьей Змеиногорского историка, кандидата исторических наук Алёхина Юрия Петровича. Нет ни кого лучше, кто изучал старое кладбище Змеева. Юрий Петрович особенно выделяет в этой статье тех, кто ему помогал в этой работе. А я еще раз хочу ПОБЛАГОДАРИТЬ и сказать ОГРОМНОЕ СПАСИБО! Нине Николаевне Белоусовой и ее мужу Сергею Николаевичу Бибичу за прекрасную экскурсию и любовь к истории.

Змеиногорский Исторический Некрополь

Рудно-Алтайский научный историко-культурный центр, Змеиногорск, Алёхин Ю.П.
В Сибири сохранилось немного некрополей русского периода, имеющих историческое значение. На Алтае до последнего времени были известны лишь два таких, сохранившихся частично, некрополя – в г. Бийске и п. Колывань. Выявление новых памятников истории и культуры этого типа – крайне редкое и важное для науки явление. Кроме научной значимости, исторические некрополи, как правило, эффективно используются в сфере культурного туризма.
В 2007 г. в рамках плановых работ Рудно-Алтайского научного историко-культурного центра с помощью школьного краеведческого кружка «исследователь»1) было исследовано старое Змеиногорское кладбище, функционировавшее со второй половины XVIII в. и закрытое в 2006 г. В результате было выявлено около 100 неизвестных ранее дореволюционных погребений, имеющих различную степень значимости и сохранности. Сохранились полностью либо частично надгробия горных и армейских офицеров, чиновников, казаков, купцов, мещан и крестьян. Некоторые находки оказались сенсационными (Алехин Ю.П., Алянчикова Л.В., Кошкарова Т.С., 2008, с. 16; Фомин И., 2008, с. 11; Фурс Т., 2008, с. 16).
Так, было обнаружено надгробие вдовы тайного советника П.К. Фролова – Марии Ивановны Фроловой, умершей 29 февраля 1857 г. Мария Ивановна была дочерью известного военного деятеля в Сибири – полковника Дегарриги.
Сам П.К. Фролов, после должностей Томского гражданского губернатора и начальника Алтайского горнозаводского округа, был назначен сенатором и умер в Санкт-Петербурге в чине тайного советника. За весь период до начала ХХ в. он был единственным из коренных сибиряков, кто достиг столь высоких должностей и чина, причем исключительно благодаря своим способностям и заслугам.
Среди наиболее известных результатов деятельности П.К. Фролова нельзя не отметить постройку по его проекту в 1809 г. первой в России конной чугунно-рельсовой дороги в Змеиногорске, и основание музеев в Барнауле и Змеиногорске.
1) Автор выражает особую признательность за помощь и сотрудничество руководителям кружка Л.В. Алянчиковой и Т.С. Кошкаровой, а также наиболее активным его членам – А. Никитановой, К. Дзюмак и А. Бондареву
Могила П.К. Фролова в Петербурге, как и могила его отца – К.Д. Фролова (в Барнауле) не сохранились. Единственная могила его семьи – вдовы Марьи Ивановны Фроловой, сохранилась на старом Змеиногорском кладбище. То, что его вдова жила и была погребена после смерти мужа не в Петербурге, Барнауле или Томске, объясняется тем, что она вернулась на родину умершего мужа – в Змеиногорск, где и была погребена. До обнаружения этого погребения данных о месте проживания в последний период жизни и о месте погребения М.И. Фроловой не имелось.
На Змеиногорском историческом некрополе найдена также могильная плита двух княжон (сестёр) из старейшего привилегированного русского княжеского рода Рюриковичей, дочерей князя и бригадира (в XVIII в. высокий военный чин, промежуточный между полковником и генерал-майором). Это первая и единственная на Алтае находка погребений представителей княжеского рода Рюриковичей.
Крайне интересна находка надгробия с масонской символикой высокопоставленного горного офицера – берггауптмана (равен полковнику) Петра Степановича Зубарева, умершего 18 марта 1858 г. в 74-летнем возрасте. П.С. Зубарев был сыном солдата С.А. Зубарева, который к началу XIX в. дослужился до чина подполковника. Его сыну служебная карьера давалась легче, т. к. он уже был офицерским сыном и, к тому же, членом масонской ложи. Расцвет деятельности П.С. Зубарева приходится на 1820-е годы, когда Алтайским горнозаводским округом руководил П.К. Фролов. Вероятно, судя по чину, П.С. Зубарев был одним из ближайших помощников П.К. Фролова. Эта находка позволила исправить неправильную опубликованную информацию о П.С. Зубареве, согласно которой он якобы родился в 1762 г., а дата смерти его неизвестна (Исследователи Алтайского края…, 2000, с. 84).
Важна находка надгробия подполковника корпуса горных инженеров Александра Григорьевича Бояршинова. А.Г. Бояршинов – автор 10 известных научных публикаций (Горный журнал. 1842–1858 гг.), что является редким явлением для деятельности горного офицера и с полным правом даёт основание, наряду с его служебными заслугами, считать этого горного офицера учёным-исследователем. В геологической науке имя этого исследователя достаточно хорошо известно. А.Г. Бояршинов также выявил в архиве подлинные документы и чертежи И.И. Ползунова.
На надгробном обелиске написано: «Дом вечного покоя подполковника (корпуса) горных инженеров Александра Григорьевича Бояршинова. родился в 1818 г. 1 ноября, кончина 7 января 1860 г.». Опять же, эти фактические даты жизни А.Г. Бояршинова не совпадают с опубликованными (1819 – ?) (Исследователи Алтайского края…, 2000, с. 59). Таким образом, выявленная дата на надгробии позволяет исправить допущенную в библиографическом словаре ошибку и установить неизвестные ранее исследователям точную дату и место его смерти.
Многие горные офицеры и чиновники Змеиногорского рудника были немецкого происхождения, некоторые из них известны по архивным и историческим источникам. Так, известно, что в 1820–1824 и в 1827 гг. змеиногорской полицией руководил немецкий дворянин А.Х. фон Трейблют (Пережогин А.А., 2003, с. 212). других же данных о нём не было известно. Теперь же найдена могила бергмейстера (равен майору) Александра Христофоровича фон Трейблюта с надгробной плитой, где указаны его краткие биографические данные и даты жизни – «ум. 17.07.1846 г., на 60-м году жизни».
На Змеиногорском кладбище также обнаружено массивное фигурное гранитное надгробие, на котором имеется надпись: «Младенец Александра Рекс. родился 11 сентября 1855 г., скончался 20 февраля 1857 г.». Определённый след в алтайской истории оставил вероятный отец этого младенца – старший лекарь Змеиногорского госпиталя Рекс, рапорт которого (1858 г.) сохранился среди архивных документов (Серебряный венец России…, 2003, с. 461). В другой публикации (Исследователи Алтайского края…, 2000, с. 177) упоминается статья 1858 г. в «Томских губернских ведомостях» с подзаголовками: «1. Описание Барабинской степи; 2. Медико-топографическое описание Змеиногорского рудника; 3. Землетрясения», подписанная «Рекс А.». Причём делается предположение, что Рекс А. – это псевдоним автора. Теперь же, на основании совокупности приведённых данных ясно, что автор научной публикации А. Рекс и старший лекарь Змеиногорского госпиталя Рекс – одно и то же лицо и что он публиковался под своей фамилией (вероятно, немецкого происхождения), а не под псевдонимом.
Некоторые памятники (в основном детям) наряду с биографическими данными имеют поэтические эпитафии, которые не могут оставить равнодушными тех, кто их прочтёт. Так, на одном из обелисков написано:
«Младенец Николай.
Сын Семипалатинского почтмейстера Ильи Евдокимова.
Родился 11 марта 1872 года. Умер 5 мая 1874 года.
Мир праху твоему.
Господи! Пришли младенца Николая
под свой пресвятый покров.
Всеблагий! Ты, детей благославляя,
сказал, что их удел такой.
Веруем, что и этому малютке
будет оказана милость твоя.
Пресвятый! Нам радостно и страшно,
что сын наш, призванный тобою,
родился в свет не напрасно,
показуя благость божью собою.
Спи, дитя моё прекрасное, баюшки-баю.
Тихо смотрит солнце ясное на могилушку твою.
А родители болеют о потере милого тебя.
Плачут и скорбят, не видя
Колю около себя».
Из надписи мы узнаём, что отец мальчика, Илья Евдокимов, был почтмейстером крупного тогда областного города Семипалатинска. Видимо, мальчика решили похоронить на родине его родителей или близких родственников.
Лаконичная надпись сделана на оригинальном гранитном надгробии сестры милосердия Метельской: «Крестовоздвиженской общины Сестра Милосердия Метельская. Скончалась 30 мая 1872 года. Болен бяше, посетите мене. Матф. гл. XXV ст. 36». В отличие от всех дореволюционных надгробных памятников, здесь нет биографических данных, кроме фамилии, деятельности и даты смерти. Но по смыслу ясно, что свою жизнь сестра милосердия Метельская посвятила не себе, а нуждающимся в её помощи. Поэтому не указаны даже имя и отчество, дата рождения, но дважды (в т.ч. и евангельской цитатой) подчёркнута её деятельность. Не исключено, что эту продуманную эпитафию сочинила сама Метельская перед смертью.
Все сохранившиеся дореволюционные надгробные памятники Змеиногорского некрополя (в виде плит, обелисков, фигурных надгробий) – из гранита. Мраморные памятники по свидетельствам старожилов в советское время были использованы для вторичной обработки на Колыванском камнерезном заводе. Сохранился только один памятник 1904 г. из низкосортного серого местного мрамора (восьмилетнему Николаю Митину, сыну купца В.П. Митина). Все памятники (кроме плит) были увенчаны коваными железными крестами, спиленными либо сколотыми вместе с камнем в советское время и от которых сохранились только основания. Самое старое из сохранившихся надгробий (плита) датируется 1794 г. (разборчивы только дата смерти и фамилия погребенного – Чепушин). Практически все (кроме одного, изготовленного в Томске в мастерской М.Д. Кочерженко) сохранившиеся дореволюционные надгробия изготовлены на Колыванском камнерезном заводе. Основная часть дореволюционных погребений была уничтожена в советское время – на их месте сооружались новые могилы, а надгробия использовались для вторичной обработки на Колыванском камнерезном заводе либо для местных нужд (под фундаменты домов и др.). Процесс уничтожения оставшихся исторических погребений продолжается, т. к. хотя кладбище закрыто, но нередко там и до сих пор производятся захоронения.
Из послереволюционных надгробий представляет несомненный интерес памятник Альфреду Петровичу Хейдоку (1892–1990 гг.). А.П. Хейдок – яркий представитель белой эмиграции, штабс-капитан армии А.В. Колчака, перед эмиграцией служил начальником амурской (Благовещенской) уездной милиции (1919 – нач. 1920 гг.). В эмиграции стал известным писателем-романтиком. В 1934 г. в Харбине встречался с Н.К. Рерихом, после чего стал его последователем. Преподавал в Харбинском медицинском колледже, Гиринском и Шанхайском университетах. В 1947 г. добровольно вернулся в СССР, отбыл заключение в советских концлагерях, с 1981 г. жил в Змеиногорске, где и умер в 1990 г. В Змеиногорске на доме, где жил А.П. Хейдок, ему установлена памятная доска.
Змеиногорский рудник в XVIII–XIX вв. был одним из центров горнометаллургического производства России, а алтайские рудники (в основном Змеиногорский) давали основную часть российского серебра. Здесь служили многие выдающиеся инженера, новаторы и администраторы. среди них наиболее известны: И.И. Ползунов (1728–1766 гг.), Козьма Дмитриевич (1728–1800 гг.) и Пётр Козьмич (1775–1839 гг.) Фроловы. Но были и другие выдающиеся, но менее известные горные офицеры, чья судьба оказалась связанной со Змеиногорским рудником (И.И. Мейшнер, С.А. Аистов, А.И. Кулибин (сын знаменитого механика И.П. Кулибина), А.Г. Бояршинов, П.С. Зубарев и некоторые другие).
С середины 1960-х гг. неоднократно поднимался вопрос о создании в Змеиногорске музейного историко-технического комплекса на основе сохранившихся и восстановленных уникальных сооружений горнозаводского производства. Вероятно, в ближайшее время этот проект не будет реализован. Но и сейчас на основе сохранившихся памятников историко-культурного наследия и памятников природы Змеиногорск и регион Рудного Алтая в целом могут эффективно использоваться в деле развития алтайского туризма. Змеиногорский исторический некрополь, один из немногочисленных сохранившихся подобных памятников в Сибири, является уникальной составной частью историко-культурного наследия Алтая и должен служить отечественной науке, а после соответствующих подготовительных мероприятий быть доступным для туристов.

P.S.

Юрий Петрович на всех рычагах Власти пытался и пытается обратить внимание на проблему старого кладбища Змеиногорска. Он единственный из Змеиногорска пытался создать Змеиногорский Некрополь и обратить внимание на проблему исчезновения памятников. Юрию Петровичу помогали школьные кружки и заинтересованные люди. Но проблема осталась и ни кто ее не решает на Государственном уровне. Культуре РФ безразлично происходящее. За последние пятьдесят лет ни одно из надгробий не получило статуса Объекта Культурно Наследия. Разрешить современное захоронение, на закрытом кладбище, это подвластно местной Власти. А узаконить памятники Великим людям, обеспечить их сохранность и реставрацию. Это как всегда не под силу. Надеемся, что Вам понравилась небольшая экскурсия на старое кладбище Змеиногорска. Мы планируем, как только спадет листва расставить GPRS метки и сделать фотофиксацию, хотя-бы основных памятников. С годами исчезают надписи и могилы становятся безымянными. И самое страшное, их засыпают мусором и производят захоронение поверх их.