Истоки аграрной политики Белого движения

Аграрная политика Колчака имела огромное значение для будущей борьбы с режимом большевиков. Именно крестьяне оставались самой многочисленной категорией населения, а большевики не пользовались у них особой симпатией. Это связано с тем, что Сибирь и Урал кардинально отличались от европейской части России.

Во-первых, плотность населения к востоку от Урала составляла 0,5 человека на квадратный метр, а в Центральной России — в среднем 22 человека. Население концентрировалось в городах. Во-вторых, в Сибири не было такого широкого социального расслоения. Ранее в регионе практически не было крепостного крестьянства. Почти вся земля в Сибири была либо крестьянской, либо государственной. Большую часть населения составляли казаки и крестьяне. В-третьих, уровень жизни, и прожиточный минимум сибирского населения был выше, чем в Центральной России — из-за природных ресурсов и малого распространения крепостного права.

Этими обстоятельствами можно объяснить, почему население Сибири так прохладно приняло советскую власть: их устраивало настоящее положение, да и не было такой земли, которую они хотели разделить. Лозунги большевиков об экспроприации земель, равенстве рабочих и крестьян не привлекали внимание местных крестьян.

Но приход к власти белых и их лозунги были приняты нейтрально. Большая часть населения Сибири не понимала, зачем им поддерживать одну из сторон, ведь по сути, их лозунги не были актуальны.

Во многом идеи по аграрному устройству правительства Колчака переплетались с реформами Петра Столыпина. Социалисты же, напротив, оценивали деятельность реформатора негативно. Ещё 28 июня 1917 года был принят закон о запрещении частных земельных сделок и передаче всех земельных правоотношений под контроль создаваемых земельных комитетов. Главной целью социалистов стала «социализация» — ликвидация частной собственности на землю.

Летом 1917 года предлагались проекты, которые позднее стали основой аграрно-крестьянской программы российского Белого движения. Так, ближайшее окружение генерала Л. Г. Корнилова в июле 1917 года разрабатывало проект аграрной реформы. Его автором был профессор Московского университета А. И. Яковлев. Он считал необходимым «осуществить земельную реформу на основах платного отчуждения земель в целях создания, на началах собственности, мелкого крестьянского земледелия». По ходу реформы планировалось учредить особый государственный фонд из частновладельческих, монастырских, удельных и казённых земель, с последующим превращением на этой основе крестьянских владельческих отрубов.

На Х съезде кадетской партии отмечалось следующее:

«Неотложной задачей является широкая организация агрономической, мелиоративной и вообще культурной помощи крестьянскому хозяйству, а равно создание для него благоприятной экономической обстановки, так как лишь при этом условии земельная реформа может послужить основой для нормального развития крестьянского хозяйства».

Следовательно, уже в 1917 году обозначились основные принципы будущих аграрных реформ Белого движения: создание государственного земельного фонда и контроль за землеустройством, содействие экономическому подъёму крестьянских хозяйств, бесплатное наделение землей воинских чинов, отчуждение части владельческих земель за выкуп.

Но в условиях противоборства двух идеологически разных сил белым и их сторонникам приходилось подстраиваться под современные реалии. Известный русский экономист и философ П. Б. Струве считал:

«Сейчас земельный вопрос сводится к тому, чтобы утвердить крестьянскую собственность. Русская революция должна осуществить столыпинскую аграрную реформу… нужно лозунг социалистов-революционеров „в борьбе обретёшь ты право своё“ превратить в лозунг „в борьбе обретёшь ты право собственности“».

Белое движение выстраивало аграрную политику, которая основывалась на трёх принципах. Они были обозначены главнокомандующим Вооружёнными силами Юга России А. И. Деникиным. Они заключались в:

• «обеспечении сельскохозяйственного производства»;
• «сохранении принципа собственности»;
• «по возможности, в меньшем нарушении сложившихся в деревне взаимоотношений».

Сущность аграрной политики Российского правительства в Сибири

Одним из важнейших шагов советской власти по аграрной политике стал Декрет о земле от 26 октября 1917 года, по которому помещичья земля переходила в собственность крестьянству. В результате крестьяне получили более 150 миллионов десятин земли. Но помимо экономических последствий декрет имеет и большое политическое значение: в сущности, он выбивал почву из-под ног контрреволюции. В России, где большинство населения состояло из крестьян, от их мнения зависела и сила армии, которая могла добыть победу. Поэтому у Белого движения не было возможности дать крестьянам больше — только подтвердить переход земли помещиков в руки крестьян.

Свержение власти Советов в Сибири летом 1918 года привело антибольшевистское правительство в контрреволюционную эйфорию в целом и по аграрному вопросу в частности. Так, уже в начале июля 1918 года Временное Сибирское правительство издало закон о возвращении владельцам их имений вместе с живым и мёртвым инвентарём. Практические вопросы этой аграрной реставрации должны были решать комиссии, специально образуемые земствами. Конечно, данный акт имел рациональное зерно.

Как уже упоминалось ранее, Сибирь — это всё-таки отличный от остальной части России регион. Здесь не было значительного помещичьего землевладения. Следовательно, и меры, принятые Временным Сибирским правительством, не вызвали бы широкую волну недовольства среди крестьян.

Придя к власти после переворота 28 ноября 1917 года, адмирал Колчак стал Верховным правителем России. Его главной целью стала победа над большевиками, но для этого необходимо было решить множество вопросов в тылу. А вопросов была масса: кто станет собственником земли после распределения помещичьих территорий в пользу крестьянства, как улучшить производительность сельскохозяйственных территорий, как заручиться поддержкой крестьянства в борьбе с большевиками.

Отношение части генералов и офицеров Белого движения к земельному вопросу было туманным: они считали, что в военное время аграрную реформу следует отложить на будущее. Лидеры белых рассчитывали быстро победить, а уже после созыва Учредительного собрания правительство должно было решить аграрный вопрос. Конечно, такая позиция не могла пользоваться симпатиями ни у бывших помещиков, ни у крестьян.

Вот и Колчаку пришлось столкнуться с давлением как и жителей Сибири, и приверженцев Белого движения, в основном интеллигенции, бывшего дворянства, буржуазии. Адмирал не считался с требованиями народа, так как был военным, а не государственным деятелем. Уже на допросе в 1920 году он признавался:

«Я вырос в чисто военной семье <…> Вырос я под влиянием чисто военной обстановки и военной среды. Большинство знакомых, с которыми я встречался, были люди военные. Какими-либо политическими задачами и вопросами я почти не интересовался и не занимался <…> Науками социального и политического характера я занимался очень мало».

В управлении Колчак руководствовался военными уставами. Адмирал представлял, что единоличная власть с диктаторскими полномочиями возможна только во время боевых действий и в «течение определённого, очень короткого периода времени, когда можно действовать, основываясь на чисто военных законоположениях». Также он говорил и о том, что управлять странной только на основе «полевого положения» невозможно: оно не предусматривает осуществление функций государственной власти. Далее Колчак развивал свою мысль следующим образом:

«Поэтому мне казалось, что единоличная власть, как военная, должна непременно связываться ещё с организованной властью гражданского типа, которая действует, подчиняясь военной власти, вне театра военных действий. Это делается для того, чтобы объединиться в одной цели ведения войны. Таким образом, единоличная власть складывается из двух функций: верховного командования плюс верховная гражданская власть, действующая в гражданском порядке, которой можно было бы управлять вне театра военных действий».

Первым шагом правительства Колчака в аграрной политике стало постановление Совета министров от 5 апреля 1919 года об отмене июльского закона Временного Сибирского правительства о возвращении владельцам их имений и ликвидации соответствующих комиссий. Колчак не издал специальный нормативный аграрный документ, ограничившись декларацией собственного Российского правительства от 8 апреля 1919 года.

При этом стоит также разобрать и документы, связанные с разработкой аграрной программы министерства земледелия в Сибири, которая началась ещё в первой половине 1919 года. Изложенные земельные проблемы и методы их решения были представлены в основном в четырёх документах:

• «Записке о направлении аграрной политики правительства»;
• «Основах аграрной политики правительства»;
• «Положении об обращении во временное распоряжение государства земель, вышедших из обладания их владельцев» и «Объяснительной записке»;
• «Правилах о порядке производства и сбора посевов в 1919 году в местностях, освобождённых от Советской власти».

Появилась проблема: какое решение по аграрному вопросу следует считать законным, если все аграрные акты Советов объявлялись незаконными. Окончательное решение «векового земельного вопроса» откладывалось до созыва Национального собрания. Это давало время правительству Колчака решить более важную задачу — победить большевиков.

Но колчаковские аграрники понимали, что ограничиться одним «законным» уклонением от земельного вопроса они не смогут. Так в «Записке о направлении аграрной политики правительства», разработанной в начале 1919 года, говорилось:

«Вопрос — како веруеши, что нам ждать от тебя в этой области — будет первым вопросом, с которым подойдут к правительству все прикосновенные к земле люди… Настало время определить принципиальное отношение правительства к аграрному вопросу, наметить ясную линию поведения…»

Такая сложная задача вызывала смятение в окружении адмирала. Известно было только одно: крестьяне ни в коем случае не должны были подумать, что правительство преследует цель вернуть помещичье землевладение. Тогда и проявляется параллель между целями Колчака и столыпинской аграрной реформы. Правда, решение земельного вопросы требовало значительных поправок, диктуемыми послереволюционной обстановкой, сложившейся в стране и в деревне в частности.

«Записка о направлении аграрной политики» прямо подчёркивала, что если «старое правительство не принимало достаточных мер к содействию крестьянству в приобретении им земли, будучи связано общей тенденцией к поддержанию дворянского землевладения», то теперь, после революции, «всколыхнувшей народные массы», дворянство «должно уступить своё место крестьянину, без опоры на которое немыслимо никакое будущее бытие Российского государства». Тогда основной целью аграрников стало создание мелких крепких трудовых хозяйств, владеющих землей на праве частной собственности и свободных от принудительной опеки общины«.

Тем не менее авторы «Записки» указывали, что данный процесс займёт очень много времени — «примерно 42 года». Но перспектива «поглощения крупного землевладения мелким» давала надежду на мир в крестьянской среде.

Труднее всего было решить, что же делать с землями, которые уже перешли во владение крестьян. Здесь обратимся к тексту упомянутой ранее Декларации от 8 апреля 1919 года. Она устанавливала правило: все пользователи земли, не являющиеся собственниками или арендаторами, если её засеяли и обработали, имеют право собрать урожай. Также правительство декларировало меры для обеспечения малоземельных и безземельных крестьян за счет частновладельческих и казённых земель. Правда, эти земли уже были фактически заняты крестьянами. Но осуществление данной декларации предполагалось в «будущем времени», самовольные захваты запрещались.

По сути «пользователи» земли переводились на положение арендаторов. В «Объяснительной записке к законопроекту» отмечалось, что временный перевод «захватчиков» в арендаторы определённо укажет им, что «право собственности на эти земли им не принадлежит». Правда, тут же делалась прямо рассчитанная на крестьян оговорка: чтобы у них создавалась «уверенность для спокойной работы», за ними в будущем признавалось преимущественное право на приобретение находящейся в их пользовании земли.

В данном случае прослеживались две линии правительства Колчака. Первая заключалась в том, что правительство стремилось всеми силами показать, что оно «не думает о реставрации старого положения вещей». При этом «пользователи» земель были необходимы белым, которым требовалось максимально использовать сельскохозяйственные угодья для обеспечения нужд армии.

В «Основах аграрной политики правительства», изданных весной 1919 года, прописывались вопросы урегулирования отношений крестьян и бывших владельцев имений. Например, положение о трудовой норме землевладения. Пользователям земли запрещалось приобретать её сверх нормы. Пределы, правда, точно не определялись, но подчёркивалась недопустимость мелких участков. Также законопроект назначал срок, в течение которого бывшие владельцы и крестьяне должны урегулировать отношения на договорной основе, точнее, путём продажи. По третьему пункту утраченные собственниками земли переходили в государственный фонд, из которого в дальнейшем земли должны будут проданы «трудовому собственнику».

Влияние министерства земледелия в Совете министров, председателями которого был сначала П. В. Вологодский, а затем В. П. Пепеляев, было скромным. Да и сам министр земледелия Н. И. Петров играл в правительстве второстепенную роль. Нередко решения в его ведомстве принимались без его участия. В частности, по представлению министра внутренних дел на заседании Совета министров 3 декабря 1919 года обсуждался вопрос о предоставлении Иркутскому губернскому земству 3 миллионов рублей ссуды. Петров яростно протестовал, утверждая, что средства расходуются главным образом на содержание персонала. Однако решение приняли без учёта «особого мнения» министра земледелия. До этого, осенью 1919 года, Петров подал председателю Совета министров докладную записку с критикой слабости власти. Она заканчивалась словами:

«Если не можем быть властью, надо уйти».

Российское правительство не смогло выработать решение аграрного вопроса. Колчака волновала только победа над большевиками. Это прослеживается в его речах:

«А законы всё-таки ерунда. Не в них дело. Если мы потерпим новые поражения, никакие реформы не помогут, если начнем побеждать, сразу и повсюду приобретём опору».

Белые откладывали аграрный вопрос на будущее, что лишало их поддержки крестьян. Войска белых грабили деревни, отбирали продукты и принудительно забирали мужчин на службу. Это подорвало моральный авторитет Колчака среди жителей Сибири. Адмирал не смог выдвинуть конкретных лозунгов, близких и понятных людям. От него ожидали реальных действий, но получили только обещания решить аграрный вопрос после победы.

Читайте также наш материал о детях, оставшихся после Октябрьской революции без родителей  «Дети Гражданской войны. Беспризорники 1920-х годов»

Источник