Из истории Великой Отечественной известно, что имели место расстрелы военнослужащих перед строем. Почему так было?

Увы, тяжелейшая война с очень сильным и прекрасно подготовленным противником – это испытание труднейшее и, как показала история войны, не все его выдерживали. Были и трусы, паникеры, дезертиры. Особенно в первые, самые тяжелые месяцы войны.

Понятно и объяснимо время выхода в свет Приказа №270 – август 1941 года, время тяжелейших военных поражений! Военная машина вермахта железным катком катит по стране, войска попадают в котлы, потери огромные! Надо жестким приказом остановить казалось бы неотрвратимое падение в пропасть – отступление войск, трусость и панику. Что и было сделано, хоть и жестокими методами.

Но это в начале войны, а тут – 1944 год, в войне уже перелом, Красная Армия наступает, освобождаются территории, война постепенно идет к своему логическому завершению – поражению Германии.

И вдруг – расстрел командира дивизии перед строем военнослужащих! Кто это был, какие были основания для этого и кто распорядился?

Расстрелян был командир 38-й стрелковой дивизии (3-го формирования) полковник А.Д.Коротков.

командир 38-й СД полковник А.Д.Коротков, расстреляный по приговору Военного трибунала 1-го Украинского Фронта. Фото из открытого доступа в интернете.

Он был обвинен в измене Родине и приговором Военного трибунала 1-го Украинского фронта от 28 января 1944 года осужден по статьям 16 и 58-1 “б” УК РСФСР к расстрелу с конфискацией имущества.

Фактически же Коротков обвинялся в том, что допустил разгром своей дивизии и, когда немцы добивали его полки, будучи в нетрезвом состоянии “в период отхода частей… расстрелял без необходимости несколько солдат и офицеров”.

Простым языком – просто взял и убил несколько человек из состава дивизии, находясь, как обычно говорят – “в состоянии сильного алкогольного опьянения”. Палил из пистолета по всем, кто попадался под руку. И это не была ситуация, когда люди бежали, а он пытался их остановить. Все было по-другому.

Почему так произошло? 38-я СД (3-го формирования) входила на тот период в состав 47-го стрелкового корпуса 27-й армии 1-го Украинского Фронта. Командующий фронтом – генерал армии Н.Ф.Ватутин.
В сентябре 1943 года дивизия отличилась в наступательных действиях на харьковском направлении.

Но в январе 1944 года вермахт нанес контрудар… Об этих боях писал в своих воспоминаниях маршал Советского Союза К.С.Москаленко, командовавший в то время 38-й армией –

“Всего 14 января в атаках противника принимали участие до десяти пехотных дивизий и свыше 500 вражеских танков”.

Далее Москаленко отмечал, что в этот день 40-я армия севернее Умани отражала удар двух пехотных дивизий и 75 танков. Почти такие же силы (две пехотные дивизии с 50 танками) атаковали 27-ю армию.

маршал Советского Союза К.С.Москаленко (1902-1985). Фото из открытого доступа в интернете

Немецкая группировка, окруженная нашими войсками в районе Корсунь-Шевченковского, предприняла попытку вырваться из котла.
С внешней его стороны по позициям 38-й дивизии нанесли удар немецкие части, с тем чтобы оказать помощь группе прорыва. Этот маневр немцев оказался для советского командования совершенно неожиданным. Около села Босовка 38-я дивизия потерпела сокрушительное поражение.

Об атаках на позиции 38-й стрелковой дивизии, о том, что происходило писал в своих воспоминаниях ветеран войны Александр Захарович Лебединцев –

А.З.Лебединцев с лета 1943 года находился в должности начальника разведки 48-го стрелкового полка 38-й стрелковой дивизии, затем – заместителя начальника штаба полка по оперативной работе. Участвовал в сражении на Курской дуге, в боях за освобождение Украины. Фото из открытого доступа в интернете

“…сначала доносился только шум танковых двигателей, а затем появились и сами танки. Они медленно выползали из многочисленных здесь населенных пунктов и занимали исходное положение для атаки. Сейчас уже невозможно установить, сколько их было развернуто на этом участке. Помню хорошо, что за цепью танков по снегу пробиралась пехотная цепь автоматчиков, а за ними самоходные орудия поддержки танков. Они с места начали бить по нашим полевым орудиям, не окопавшимся за ночь и стоявшим на прямой наводке. Некоторые гаубицы подвозились даже на крестьянских волах, так как не было бензина для тягачей. На орудие имели по пять снарядов. Как можно было ставить задачу на наступление с таким количеством боеприпасов и отсутствием пехоты в частях?…
…немцы атаковали на самой малой скорости, делая остановки для стрельбы. Их пехота пробиралась по глубокому снегу, ведя огонь из-за брони танков. Первыми свой КНП на скирде покинул комдив со свитой, а за ними наш командир полка с начальником артиллерии, так как немцы подожгли солому зажигательными пулями. Я наблюдал бегство начальства в бинокль. Огнем прямой наводки дивизионной и полковой артиллерии подбили пять или шесть танков противника, но остальные упорно продвигались к селу Босовка и обходили ее с окраин. Первыми начали выскакивать из села, расположенного в широком овраге, обозники на санях. Немецкие танки расстреливали их из пулеметов, а снарядами били по нашим умолкшим орудиям без боеприпасов. Отвозить орудия было не на чем — тягачи без бензина отстали. Артиллеристы подрывали гаубицы..”

Характеризуя же комдива полковника Короткова Лебединцев вспоминал –

“…Вступивший в командование нашей дивизией в самый канун Нового года полковник Коротков 27 и 28 декабря послал полки в наступление на совершенно неразведанную оборону противника. Боевые потери были огромными из-за бездарности вышестоящего командования, самого комдива и бестолковых и безынициативных командиров полков. Дальнейшие бои по прорыву промежуточных рубежей противника кое-чему научили только комбатов, но не командиров полков…”

38-я дивизия в итоге контратаки гитлеровцев понесла тяжелые потери, командование дивизии растерялось и потеряло управление войсками.

Лебединцев в своих воспоминаниях написал о порядках, что царили у командира дивизии Короткова – “…Командир пулеметной роты Миронычев с горечью в душе рассказал мне что происходило когда дивизия терпела поражение. Он исполнял тогда обязанности адъютанта командира 29-го стрелкового полка, поскольку в роте не было людей.      
Комдив Коротков вызвал к себе комполка майора Тихонова и его замполита А.Ф. Тутова. Зная, что полковник разгневан и способен во хмелю применить против подчиненных оружие, Тихонов приказал Миронычеву перед заходом к комдиву держать автомат на взводе и в случае, если Коротков вздумает поднять пистолет, стрелять первым.         Когда зашли к нему, он попытался выгнать Миронычева. Поняв, в чем дело, Тихонов сказал комдиву, что адъютант будет рядом. Разговор пошел на высоких тонах. Коротков разъяренно ругался магом…”

Из этого фрагмента следует вывод, что Коротков уже применял оружие против подчиненных, раз об этом уже знали. И в скольких он уже до этого стрелял?
А о царящих в дивизии отношениях ярко свидетельствует момент, что комполка майор Тихонов приказал своему подчиненному чуть чего стрелять первым!

А затем командир дивизии полковник Коротков, который был сильно пьян, застрелил командира артбатареи.

Лебединцев в своей книге об этом так.
Коротков прибыл на встречу с командиром протитвотанкового резерва – “…Полковнику Короткову указали закрытый автотягач, в котором находился командир, и он зашел в него. В автобусе командир ПТ резерва угостил комдива ужином и дал выпить спиртного.      
Вышел комдив, покачиваясь на ступеньках, и крикнул: “Почему не цепляете орудия к тягачам?” Подошел капитан, командир батареи и спросил: “Кто вы такой?” – так как на кожаном пальто у Короткова погон не было. Коротков вынул пистолет из кобуры и в упор застрелил капитана. Все произошло мгновенно, и предотвратить несчастье было невозможно…”

А вот еще из воспоминаний другой несостоявшейся жертвы пьяного комдива.
Генерал-полковник в отставке А.Н.Зайцев, в тот момент лейтенант и командир 70-й отдельной разведывательной роты в своей книге “На острие красных стрел” написал, как будучи раненым встретился с полковником Коротковым сразу после того, как тот застрелил капитана-артиллериста – “…Сделав очередной шаг, оступился, и сразу же острая боль прострелила мое тело. Поплыли перед глазами разноцветные круги. Вот-вот потеряю сознание. Оттуда, где стояла группа наших офицеров, донеслись выстрелы, крики, ругань… Неужели снова немцы? Я сделал еще несколько шагов вперед и, когда в моих глазах, наконец, прояснилось, увидел перед собой чье-то перекошенное злобой лицо. Прямо на меня, в упор, зловеще смотрел черный зрачок дула пистолета. Вот и все, Алешка… А говорил, что такие, как ты, не умирают… В тот миг, когда грянул выстрел и, казалось, прямо в лицо полыхнуло горячее пламя, я инстинктивно отбросил голову назад так, что шапка слетела. Но не это спасло меня. Майор Петров успел выбить пистолет из руки врага..”

Зайцев не называет имени того, кто в него целился, называет его “врагом”. Это был как раз полковник Коротков. После этого пистолет у него забрал адъютант.

По воспоминаниям фронтовиков, воевавших в составе дивизии, в том числе начальника оперативного отделения штаба этой дивизии майора В.И.Петрова, ставшего после войны маршалом и Главкомом Сухопутных войск, 14 января 1944 года на позиции обескровленной в предыдущих боях дивизии начали наступать немецкие танки и самоходки. Через несколько часов дивизия была разгромлена, остатки ее в беспорядке отступили с занимаемых позиций. Комдив в отчаянии накачался спиртным и в пьяном виде “расстрелял без необходимости несколько офицеров и солдат”. Точное число погибших в документах не указано.

Шифровка с описанием действий в том числе и 38-й СД – нейустойчивость…самовольно оставили рубеж обороны… и о предании суду за бездеятельность. Фото из открытого доступа в интернете

На следующий день, 15 января 1944 года, командир 38-й дивизии полковник Коротков был арестован органами контрразведки “Смерш” прямо в траншее 29-го полка – он там спал беспробудным сном. Начальник штаба подполковник Хамов был арестован в расположении командного пункта. Оба были взяты под стражу, началось следствие

Командир 38-й стрелковой дивизии полковник Коротков был обвинен в измене Родине и приговором Военного трибунала 1-го Украинского фронта от 28 января 1944 года осужден по статьям 16 и 58-1 “б” УК РСФСР к расстрелу с конфискацией имущества.
Фактически Коротков обвинялся в том, что допустил разгром своей дивизии и, когда немцы добивали его полки, будучи в нетрезвом состоянии “в период отхода частей, расстрелял без необходимости несколько солдат и офицеров”.
В учетно-послужной карте полковника Короткова указано, что он расстрелян по приговору военного трибунала за нарушение приказа НКО № 227-42 года.
Основание: шифротелеграмма 1-го Украинского фронта вх. 951 от 16.2.44 г.

“…Командир 38 СД полковник Коротков, преступно отнесясь к выполнению святого долга, в момент атак противника на участке дивизии, устранился от руководства боем и оставив НП дивизии, не дав никаких указаний командирам полков, ушел в штаб дивизии, где бездействовал…, оторвавшись от штаба, бесцельно болтался между отходящими группами… предложил штабу «выходить из окружения», в то время как фактически никакого окружения не было…

Полковника Короткова, предавшего интересы родины, преступно нарушившего приказ НКО № 227 – 1942 г. и допустившего самовольный отход дивизии с занимаемых рубежей, военный трибунал фронта, как изменника Родины, приговорил к расстрелу…”

Военный прокурор фронта и председатель военного трибунала направили по команде просьбу об утверждении приговора, поддержанную командующим фронтом генералом армии Ватутиным и членом Военного Совета генерал-майором Крайнюковым.
В день казни командующим фронтом генералом армии Ватутиным был подписан об этом приказ войскам 1-го Украинского фронта № 0023.

Бывшему начальнику штаба дивизии подполковнику Хамову повезло больше. По приговору Военного трибунала 1-го Украинского фронта от 25 января 1944 года к нему применили примечание 2 к ст. 28 УК РСФСР – “Приговор к лишению свободы в отношении осужденного может быть отсрочен исполнением, а он направлен на фронт в штрафные подразделения”.

Приговор военного трибунала 1-го Украинского фронта от 29 января 1944 года в отношении Короткова был приведен в исполнение 3 февраля перед строем офицеров 38-й дивизии, представителей еще шести дивизий, а также группы офицеров чехословацкой бригады во главе с полковником Свободой.

Казнь комдива, по воспоминаниям очевидцев, как описал это в своей книге Лебединцев, происходила при следующих обстоятельствах – “…У села Голодьки Тетиевского района Киевской области в роще на поляне заранее была отрыта яма и недалеко поставлен раскладной походный столик, накрытый красным «революционным» материалом. Прибывавшие офицерские колонны выстраивались в каре. Не освободили от этой церемонии даже женщин-медичек, если они имели на погонах хотя бы одну крохотную звездочку.
Сначала прибыли члены Военного трибунала со «свадебным» генералом, видимо, членом Военного совета армии. Потом подъехала крытая машина с охраной и через заднюю дверь вывели осужденного бывшего командира дивизии Короткова, который, видимо, уже знал о приговоре, вынесенном ему Военным трибуналом, так как руки его были связаны за спиной, а рот был завязан, чтобы он не смог разговаривать…Полковничьей папахи на голове Короткова не было, так как этому мешала повязка на голове.

Поставлен он был перед столом. Председатель Военного трибунала 1-го Украинского фронта объявил приговор от 29-го января 1944 года и закончил словами: «Коменданту трибунала привести приговор в исполнение!» Комендант подтолкнул приговоренного к яме. Коротков все время пытался что-то сказать, но повязка закрывала рот. Комендант подал команду: «Лейтенант, командуйте людьми».
Командир роты саперного батальона Зыков Н. Н. вызвал трех саперов, заранее предупрежденных о том, что им доверяется приведение приговора в исполнение, и поставил их в готовности открыть огонь по изменнику Родины.
Командир роты Зыков, только недавно узнавший о присвоении ему 10 января звания Героя Советского Союза, отнесся к поручению с должным пониманием, как к форсированию Днепра, и скомандовал: «Огонь!», сделав первым выстрел из пистолета по своему бывшему командиру дивизии. Тремя очередями из автоматов обреченный был весь изрешечен пулями и упал в приготовленную ему саперами яму. Но и на этом не закончилась церемония. К яме подошел комендант капитан Рыкалов и сделал три контрольных выстрела в конвульсирующее тело. После этого генерал-майор подытожил: «Собаке — собачья смерть!» По рядам строя прокатился негромкий ропот, и генерал скомандовал: «Командирам частей развести офицеров по местам расположения!”…”

Это не описываемый случай. Приведение приговора в исполнение во время войны. Фото из открытого доступа в интернете

После этого яма с расстрелянным полковником была засыпана и выровнена с поверхностью земли. Никакого холмика не оставили и о месте захоронения всем исполнителям казни предложили забыть…

Коротков безусловно был повинен в том, что расстрелял в пьяном угаре своих подчиненных. Но обвинять его в измене Родине оснований не было. Поэтому, Главный военный прокурор генерал-лейтенант юстиции В.И.Носов обоснованно отмечал в протесте от 20 марта 1944 года о необходимости переквалификации преступных действий комдива на ст. 193-17 п. “б” УК РСФСР. По неизвестной причине этот протест не был тогда рассмотрен Военной коллегией.
Сделала она это лишь 8 марта 1958 года, удовлетворив протест Главного военного прокурора А.Г.Горного.

Определением Военной коллегии приговор военного трибунала 1-го Украинского фронта от 29 января 1944 года был изменен – действия А.Д.Короткова переквалифицировали со ст. 16 и 58-1п. “б” УК РСФСР на ст. 193-17 п. “б” УК РСФСР, исключив из приговора указание на конфискацию имущества. В остальной части приговор был оставлен без изменения.
Эта статья о воинских преступлениях. Пункт “б” гласит о применении высшей меры социальной защиты (расстрел).
То есть в 1958 году приговор о расстреле был подтвержден.

Приговор заканчивался словами – “Приговор утвержден Верховным главнокомандующим и обжалованию не подлежит”.
Не спасли Короткова от высшей меры ни 25-летняя служба в армии, ни такой же партийный стаж, ни фронтовые заслуги, ни боевые ордена, ни крестьянское происхождение…

После распада Советского Союза, на Украине, администрация села Голодьки Тетиевского района Киевской области решила вот так – “…21 мая 1994 года останки комдива А. Д. Короткова перенесли из Черного леса, где он был расстрелян 3 февраля 1944 года, и захоронили со всеми почестями у памятника-мемориала павших воинов под Турсунским лесом…”

Об этом Лебединцеву написал в своем письме житель села И.С.Колесник.

…Война страшная и жестокая по сути. Увы, не всем, как оказывается, дано пройти ее честно. Сколько по вине таких комдивов погибло людей… Даже не то, что он применил оружие спьяну, а то, как командовал!

Используемые при написании статьи материалы –

Лебединцев А.З. Воспоминания. Военная литература, М., 2005 год
ВИНА ПОЛКОВНИКА КОРОТКОВА https://military.wikireading.ru/64815
За что расстреляли комдива Короткова? https://document.wikireading.ru/hhY1zjIM9i

Источник