Уже в июле 1941 в СССР началась эпическая по масштабам и расстояниям переброска промышленности на Восток. Тысячи людей, которых надо разместить, накормить и просто не растерять в пути, сотни тонн грузов, демонтированное оборудование, которое должно заработать на новых производственных площадях как можно быстрее, причем заново должны быть в кротчайшие сроки налажены хозяйственные связи с поставщиками и смежниками… А кругом неразбериха, бомбежки, гражданские и воинские эшелоны, вражеские агенты и диверсанты, паникеры, обычные уголовники, решившие половить рыбку в мутной воде…

И все это было СДЕЛАНО. Выполнено в срок. Без компьютеров и вычислительных центров, без пресловутых «айтишников» и всеобщей цифровизации. Все до винтика. Упаковано. Доставлено. Собрано и запущено в работу. Попутно решены вопросы с выплатами рабочим, размещением членов семей, питанием, заменой выбывших по мобилизации. Без Интернета и мобильной связи, с обычными телефонами и телеграфом. С бумажной отчетностью и старомодными папками на тесемках. Как?! Как они смогли? Не растерять, не распродать под шумок, не дать растащить — как смогли?

Глядя из нашей текущей реальности, кажется, что это просто невозможно. Несмотря на все достижения научного прогресса, электронный документооборот и прочие радости цивилизации.

Кто-то скажет «люди были другие». И будет, конечно, прав. Ценности, воспитание, привычка к трудностям — все это важно. Но есть и чисто управленческие особенности, исключавшие «горизонтальное перемещение» эффективного менеджера с одного проваленного проекта на другой по каким-то неясным нормальным людям законам существования так называемых «элит».

«У каждой аварии есть имя, фамилия и должность» — так говорил товарищ Каганович, занимавший в то время пост Наркома путей сообщения.

И отражение этого всеобщего принципа мы постоянно встречаем в документах того времени. Сорвано важное государственное задание? Кто-то должен ответить. Чтобы пальцем по кругу не показывали, всегда закреплен ПЕРСОНАЛЬНО отвечающий. На всех уровнях. Мастер, осуществлявший разборку станка отвечает за комплектность и правильность упаковки. На формуляре сопроводиловки его фамилия. Если что-то будет второпях «вырвано с мясом» или просто брошено в пустом цеху — он ответит. На каждый вагон — сопровождающий. Если что-то потеряли в пути — он ответит. За все вместе отвечает персонально директор завода или фабрики, за компанию с ним «если что» пойдет и главный инженер и Партком в полном составе.

Разумеется, людей вынуждал совершать невозможное по нынешним меркам не страх, а чувство долга, воспитание, любовь к Родине.

Но и понимание неизбежной расплаты за раздолбайство и некомпетентность стимулировало очень сильно. Особенно тех, для кого слово «долг» являлось элементом социальной маскировки — для громких речей на собраниях.

Ниже несколько фрагментов приказов НКБ (Народного комиссара боеприпасов) за 1941 год, ссылка на все тексты в конце статьи. Речь идет об эвакуации предприятий НКБ из Ленинграда. Вот тут как раз про «личную ответственность».

И ниже еще на ту же тему. На самом деле, текст больше, там еще подробно прописано, что и как упаковывать, где брать средства на это все и что делать, если средств у завода нет.

В следующем фрагменте обратите внимание на выплаты рабочим и членам их семей. Если у предприятия не было средств на выплаты, их брало на себя государство. Без вариантов, как говориться.

Титаническую задачу по эвакуации промышленных предприятий и запуску их на новом месте СССР провел, наверное, первый и единственный раз в истории человечества, показав, на что способна якобы неэффективная система социалистического народного хозяйства.

Да, в той реальности были свои проблемы. НО! В экстренных ситуациях система работала без сбоев на запредельных, невозможных для других режимах. И побеждала.

Дальнейшие выводы читатели легко сделают сами, сопоставив с проблемами дня сегодняшнего.

Оригиналы приказов НКБ Горемыкина. РГАЭ.