Оно гарантировано нам самим фактом нашего рождения. Оно подтверждено статьями основного закона нашей страны, гарантирующими при этом права свободы и передвижения. И никакие прочие правовые акты не могут входить в противоречие с этими догмами.

Каждый день листаю новостную ленту и меня не покидает ощущение, что я читаю сводку с фронта. С фронта борьбы за выживание. Но не от модной ныне болезни, а от разгула властей. В одном месте нельзя купить продуктов – запрет на вход в продуктовый магазин, если у тебя нет заветного клейма или священной бумажки. В другом городе по той же причине нельзя зайти в аптеку. Где-то планируют не пускать в общественный транспорт, а повсеместно уже говорят об отказе в медицинской помощи. Местные князьки устроили соревнование, кто больше поиздевается над людьми, над их естественным и законным правом жить, а главный, с таинственной улыбкой, молча за всей этой вакханалией наблюдает. Как за пауками в банке. И смысл всех этих издевательств сводится к одному – к получению определенного рода манипуляций и выдаче документа, играющего роль приложения к уже имеющемуся удостоверению личности – паспорту. Наличие паспорта при этом становится вторичным. Главное сегодня в нынешней жизни – этот самый документ, об упоминании которого сразу же всплывает в памяти давно забытое немецкое слово “аусвайс”. Вы помните, что это такое? Как это все называется по-русски и ничего никому не напоминает?

Доктор исторических наук Александр Окороков пишет, что «паспортизация» немецкими удостоверениями личности, выдававшимися жителям оккупированных территорий, к 1943 году была серьезным и масштабным процессом: к этому времени почти 50% населения СССР проживало на территориях, занятых гитлеровцами (порядка двух тысяч кв. км). «Аусвайсы» представляли собой паспорта, полицейские удостоверения и пропуска. Перемещения по населенным пунктам с любой целью без оных было запрещено.

Похоже, не правда ли? Та война, победой в которой мы сегодня гордимся и которая выкосила более 20 миллионов наших граждан, была прежде всего направлена на уничтожение фашизма, который, как страшная болезнь, стал распространяться по всей Европе. В начале двадцатого века это зарождающееся движение имело название “коричневая чума”. И еще лет несколько тому назад, если бы кто-то сказал мне, зачем нам нужны были такие потери, я бы первая стерла этого человека в порошок. А сегодня, наблюдая происходящее, я уже сама задаюсь вопросом:Во имя чего мой дед оставил свою жену с пятью малыми детьми в глухой деревушке, а сам пошел красноармейцем биться за Сталинград и в первые же дни сражений погиб? Для чего моя мама, 13-летней девчонкой дежурила на крыше, собирая фугаски во время бомбежек?

Во имя чего наши близкие терпели столько лишений в борьбе против коричневой чумы, теряли свои жизни, если сегодня нас опять начинают делить на какие-то странные группы, отказывают не только в правах на свободу перемещений и мыслей, но даже на элементарное право ЖИТЬ. Припомните, что фашисты хотели сотворить с нашим населением, отбраковывая неугодных и превознося свою чистую арийскую расу? Это было так давно, что для воспоминаний уже приходится обращаться к литературе. А моя мама, очевидец того страшного прошлого, уже не с нами и наверно это ужасно, но я даже рада, что она не может видеть происходящего.

Хотелось найти в интернете короткое, но емкое определение этого явления. Слов много, мнений тоже, мне показалось наиболее подходящим такое:

Фашизм — это человеконенавистничество. Фашизм — это презрение к другим народам. Фашизм — это культ грубой силы. Фашизм — это унижение человеческой личности.

Правильно как-то высказался Карен Шахназаров о том, что фашизм вовсе не искоренили, он жив и только всего лишь притаился. Посмотрите, что происходит в мире! Получается, что он прав. Он уже не таится и мы потихонечку движемся в заданном направлении.

Мои родители и я сама всю свою жизнь прожили в нашем городе, который строился и рос благодаря в том числе и нам, его добросовестным налогоплательщикам. Это наш город, наша страна. Почему тогда сегодня, чтобы мне пользоваться всеми его благами, какие-то люди, наделенные властью, требуют от меня наличие аусвайса? Я сама в праве выбирать, как распоряжаться своим телом и здоровьем, а также иметь свое, а не навязанное кем-то мнение.

Почему я должна верить людям, которые на людской беде сколачивают уже не миллионы, а миллиарды? Почему благосостояние господина Гинзбурга за один только пандемийный год увеличилось в два раза? Почему мадам Голикова, вместе со своим пасынком и мужем, господином Христенко, упорно навязывают гражданам медицинский препарат, производимый на их фармафабриках? Почему руководитель института Гамалеи Гинзбург кормит граждан лживыми обещаниями по поводу продолжительности действия его изобретения? Сначала он обещал пожизненную гарантию, потом на два года, а теперь этот период съежился до 6 месяцев? И в конце концов, почему вместо того, чтобы своевременно оборудовать госпитали, мобилизовать весь медперсонал страны и разрабатывать лекарство для лечения, власти только добавляют огня в разгар пожара (вакц..я во время болезни). Вопросы растут, как снежный ком, и ответы потихоньку вылазят уже не только в нежелательных властями СМИ, но уже и в государственных изданиях. Чтобы не быть голословной, предлагаю познакомиться с журналистскими расследованиями информационного агентства Регнум, опубликованными в статье “Гизбург и центр Гамалеи:у кого оптом скупают вакцину за рубли и доллары? “от 1.11.2021. Лично для меня картина ясная.

Кому все равно, каким образом они могут посетить ресторан или слетать на курорт, не раздумывают и не противятся. Их право. Им легче. А вот те, кто за последний год раскупили весь полумиллионный тираж книг Оруэлла “Скотный двор” и “1984”, наверняка в раздумьях. А может уже и в полной уверенности. Уж чего-чего, а думать нам пока никто запретить не может.

Если же у меня закончатся силы противостоять, я пойду к вечному огню, который горит у нас на высоком Волжском утесе. К огню, который горит в память о тех, кто боролся с “коричневой чумой”и пал в этой борьбе смертью храбрых, оставив пол – страны вдов и сирот. Хотя бы в память о них не могу себе позволить согнуться.

картинка из архива автора