Почему поднятие целины было бестолковой авантюрой и тратой денег народа!?
В своих старых архивах нашёл несколько листов в клеточку из тетради, исписанных мелким почерком. Им 60 лет. Эпизоды из моей насыщенной событиями жизни. Прочитал, многое вспомнилось. Молодому поколению всё это не знакомо и мало интересно. Но найдутся и такие, кто после прочтения вспомнят рассказы деда, узнают о нашем не таком уж плохом и совсем не лёгком советском прошлом…
Ты в Казахстане, на целине! В том самом совхозе, который я начинал строить. Сейчас, наверное, это целый городок, а тогда было всего несколько финских домов, везде стояли вагончики и палатки, в которых мы и жили. Сохранились ли эти вагончики? Их нужно было сохранить, как историю, как память. Может быть те, кто сейчас приезжает в этот вполне цивилизованный и обжитой край, даже не знают, в каких условиях жили основатели совхоза и борцы за небывало высокие урожаи пшеницы. Сколько трудностей им пришлось перенести! Казахстанские морозы долго будет помнить каждый, кому пришлось их испытать.
Особенно остро почувствовали мы их сквозь тонкие дощатые стены вагончиков. «Буржуйки» горели круглые сутки, жгли в них солярку, и всё же на одеялах спящих в двух-трёх метрах от печки людей выступал иней. Солярка сгорала быстро, через несколько минут нужно было её снова подкачивать, потом снова и снова…
А бураны! Такие снежные бураны бывают, наверное, только в казахстанских степях! Сильнейшие вихри не прекращаются по несколько дней, ветер бьёт в лицо мелкими колючими крупинками, глаза невозможно открыть, снег проникает в малейшие лазейки в одежде, в рукава, забивается в нос, валит с ног. Ветер по равнине разгоняется до больших скоростей, продувает любую одежду. У меня сильно мёрзло лицо, я закрывал его шарфом и воротником так, что оставались только глаза. И под глазами отмораживал полоски кожи. Выходил на улицу с кем-нибудь, чтобы подсказали, что кожа побелела и нужно оттирать. Финские домики заносило с одной стороны так, что торчали только трубы, а с другой ветер выдувал не только снег, но и землю, всё было чёрным.
Снег соединял сараи и дома, к сараям прокапывали в многометровой толще снега тоннели и ходили по ним. Коровы и другая живность стояли всю длинную зиму в сараях без выхода на свободу.
О приближении бурана объявляли по радио, телевизоров не было. Жизнь замирала. Все запасались продуктами, дровами, углём, водой. Воду в совхоз привозили трактором в цистерне и озера за несколько километров. Задраивали все двери и щели и отсиживались по несколько суток без выхода, прислушиваясь к завываниям ветра. Телевизоров и телефонов не было. День смешивался с ночью. Плохо приходилось тем, кого буран заставал в степи. Дорог и ориентиров не было, всё грунтовое. Совхоз от совхоза располагались на расстоянии нескольких десятков километров, никакого жилья в степях не было. Зимой ездили в вагончиках с «буржуйкой» на прицепе трактора. В бурю тракторист не видел ничего, часто сбивался с колеи, и этот караван уезжал в «свободное плавание». Брали на этот случай в вагончик бочку с соляркой.
Морозы были до 40-45*, иногда в трубках мотора замерзала даже зимняя солярка. Тракторист факелом отогревал на ветру трубки мотора. Тракторы были гусеничные ДТ-54 и С-80.
Но эти шутки природы ты, наверное, испытываешь и сейчас.
О чём я хочу сказать? В труднейших условиях, в лютые морозы и изнуряющую жару люди жили, работали по 12-18 часов, строили.
Малодушные не выдерживали, бросали всё и бежали. Но некоторые оставались. Их было немного, но это были настоящие целинники. Они создали совхоз, они вырастили небывалый урожай, убрали его и отправили по однопутной железной дороге туда, где в нём была нужда. Они с гордостью носят на груди медали и ордена, которыми по достоинству оценили их труд. На них опирается директор зерносовхоза Железнодорожный, твой отец – Франк Завелий Аронович. Хотя ходит он, как и все директора совхозов, с пистолетом в кармане, официально и все об этом знают…
"Пришел я к горестному мнению от наблюдений долгих лет: вся сволочь склонна к единению, а все порядочные — нет. Игорь Губерман"