«Перепрыгнуть или умереть»: как Сталин запретил сдаваться в плен?
80 лет сталинскому Приказу № 270, боровшемуся с предателями
Тем не менее сразу вслед за этим обращением последовали и привычные жесткие меры и скоропалительные расстрелы некоторых генералов. Прикрывая собственные ошибки и просчеты, ужасающие довоенные репрессии и бездарную кадровую политику, обескровившие армию перед началом войны, Сталин и его окружение стремились хотя бы отчасти переложить вину за разразившуюся катастрофу на военачальников, попавших под основной удар наступающего противника, а также сковать таким страхом деморализованные войска, чтобы он заглушил бы даже страх смерти. В результате в строках приказа присутствуют не только скоропалительные оценки, но и явно абсурдные и беззаконные положения, а еще больше очевидных всем намеков на неизбежные кары для самих провинившихся и их семей. Все это оправдывалось требованиями военного времени.
Во вступлении к документу перечислены примеры героического сопротивления гитлеровскому наступлению и, наоборот, примеры трусости, сдачи в плен, а также потери оружия, что объявлено «дезертирством».
«Дезертирами» в этом приказе назначались генерал-лейтенант Владимир Качалов и генерал-майоры Павел Понеделин и Николай Кириллов, позже расстрелянные после освобождения союзниками из плена, все они реабилитированы после смерти Сталина. Особенно незаслуженно пострадал герой гражданской войны Владимир Качалов и его семья. Еще при жизни Сталина, в 1952-1953 годы было проведено расследование и твердо установлено, что Качалов не «дезертировал», а героически погиб в танковом бою 4 августа 1941 года у деревни Старинки Стодолищинского района Смоленской области. Нашлись свидетели его похорон в общую могилу, труп генерала эксгумировали, личность установили. Тем не менее его жена не только полностью отбыла свой первый срок, но и была повторно арестована 6 августа 1952 года за «антисоветскую агитацию», а теща еще в войну умерла в лагере.
«1. Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.
3. Обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров батальонов и полков, прячущихся в щелях во время боя и боящихся руководить ходом боя на поле сражения, снижать их по должности как самозванцев, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать их на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из младшего начсостава или из рядов отличившихся красноармейцев».
Формально из приведенного текста не следует требования всегда сражаться до последнего в условиях окружения, запрет сдаваться в плен и неизбежность репрессий, однако подразумевается, что оправдаться в этих случаях будет весьма непросто, во всяком случае решение по итогам расследования того или иного случая может оказаться весьма суровым.
В качестве обобщения этой практики Сталину приписывают фразу «У нас пленных нет, есть только предатели», и хотя ни в одном из официальных источников его времени эта фраза не фигурирует, сама суть Приказа № 270 в нее укладывается. Сталин не отдавал письменного приказа считать всех военнопленных предателями, хотя их, безусловно, преследовали и репрессировали и во время, и после войны. Почти пятая часть вернувшихся из плена советских воинов была осуждена за сотрудничество с немцами, миллионы прошли через фильтрационные лагеря. До 1990-х в любой серьезной анкете непременно содержался пункт «проживал ли сам или твои близкие родственники на оккупированных территориях». И на этот вопрос положительно вынужден был отвечать, в частности, Юрий Гагарин.
Еще более конкретным и жестоким выглядел Приказ № 227 «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций», или в просторечии «Ни шагу назад!». Этот своеобразный наследник Приказа № 270, также направленный на повышение воинской дисциплины в Красной армии, появился 28 июля 1942 года, он также нигде открыто в сталинское время не публиковался, но был всем прекрасно известен и подразумевал создание штрафных батальонов в составе фронтов, а также штрафных рот и заградительных отрядов в составе армий, расстреливавших отступающих.
«Мы… целый час, оглушенные, молчали после того, как прочли приказ. По-настоящему я пришел в себя только через несколько дней в Москве. Все эти дни мне казалось, что течение времени прекратилось. До этого война наматывалась как клубок, сначала как клубок несчастий, потом, в декабре сорок первого, этот клубок как будто начал разматываться, но потом он снова начал наматываться, как клубок новых несчастий. И вдруг, когда я прочел этот приказ, словно все остановилось. Теперь движение жизни представлялось в будущем каким-то прыжком — или перепрыгнуть, или умереть!» — написал в те годы в своем дневнике писатель Константин Симонов.
Понятно, что большинство солдат и офицеров Красной армии без всяких угроз и заградотрядов сражалось героически, самоотверженно, не щадя своей жизни. Во многих случаях разумнее было не швырять личный состав в мясорубку, сохранив их жизни для последующих боев и мирной жизни, но жестко сформулированные директивы не только способствовали «укреплению дисциплины», но и подчас не давали командирам разумного выбора.
"Не нужно додумывать слишком много. Так вы создаете проблемы, которых изначально не было. Фридрих Ницше"