Снова приходит на память давняя необычная история, вспоминается разговор с моим знако­мым — ее непосредственным участником.

— Ты говоришь, она меня любит?

— Да, — ответил я.

— А тогда почему она изменила мне с другим?

— Потому что любит.

— А почему ушла к нему и вышла за него замуж?

— Потому что любит тебя. У вас должен был родиться ребенок, но ты бы его правильно воспи­тать не смог. Поэтому уже во время беременности ты мог бы заболеть и умереть. Это во-первых. Во-вторых, если бы ты был его физическим от­цом, то уровень чистки, необходимый для его по­явления на свет, ты бы не выдержал, поэтому шансов выжить у тебя не было. А она тебя любит и, ничего не понимая, интуитивно ведет себя так, чтобы спасти тебе жизнь. Поэтому твой ребенок, душа которого уже несколько лет находится ря­дом с вами, должен был родиться от другого. А то, что ты считаешь предательством, на самом деле, было твоим спасением.

Странная история. Он потом не раз встречался с ней, чисто по-дружески, а их чувство любви про­должало развиваться, но они об этом не знали. Она была замужем, стала верующей, и ни о каких близких отношениях не могло быть и речи. Их чувства стали светлее, красивее — любовь, боль, потеря и умиротворение одновременно.

Я попытался посмотреть на тонком плане их да­льнейшую судьбу. В следующей жизни они не встретятся, он еще слишком переживает. Душа должна успокоиться, чтобы суметь пройти новые испытания. У него еще будет много мучений в сле­дующей жизни. Не одна женщина должна будет наплевать ему в душу, чтобы он понял: любовь не должна сращиваться с вожделением, желаниями, животным началом. Божественное не должно сра­щиваться с человеческим. «Кесарево кесарю, а Божие Богу», — говорил Иисус Христос. А вот через одну жизнь их встреча снова состоится, но они недолго будут вместе. У них могут родиться прекрасные дети, а потом он то ли умрет, то ли уйдет от нее.

«Жизнь — это школа», — думаю я. И если мы пришли в эту школу, нужно осознавать, зачем мы это сделали. Тот, кто хулиганит на уроках, не хо­чет учиться и прогуливает, из этой школы исклю­чается. Жизнь — это школа, которая может стать университетом для тех, кто учится любить.

Опять начинается долгий кашель. Значит, все – таки женщину, которая оскорбит мои чувства, я пока простить не могу. Закрыв глаза, я опять пы­таюсь расслабиться. Бог любит нас каждую секун­ду. Он присутствует в каждом человеке и во всем, что мы видим вокруг. Значит, любая боль и оби­да, унижая только сиюминутное, преходящее, на любовь влиять не должны. Кашель вдруг резко прекращается. Проходят полчаса, час, но ни на­сморка, ни кашля уже нет. Наверное, что-то на­щупал. Как много все-таки значит правильный об­раз, правильная модель мира.

В памяти всплывает другой разговор — о гибе­ли Византии. Одной знакомой я объяснял, что распад Византии предварялся распадом душ ее граждан, а разлагается душа воровством, погоней за удовольствиями, предательством любви, ослаб­лением веры.

— Если так, то гибель Византии надо связы­вать с православием, — заключила она. — Зна­чит, оно ослабло и перестало отстаивать нравст­венность и соблюдение заповедей.

Эти слова заставили меня задуматься. Навер­ное, вопрос можно поставить так: что не позволи­ло православию спасти веру и нравственность у граждан Византии?

— У вас есть какое-то мнение на этот счет? — обратился я к женщине.

— Мнения нет никакого, — ответила она, — есть только знание истории. Всего было четыре православных государства. Два из них рухнули — Византия и Россия, а два перестали таковыми быть, то есть сменили веру. Мало кто знает, что в свое время Египет и Сирия были православными государствами.

— Честно говоря, в истории я не силен, могу лишь выдвигать гипотезы. Мне кажется, духов­ный кризис, назревший в свое время в Византии, в первую очередь был связан со стабильностью, изобилием и богатством. Интенсивности любви не хватило, чтобы преодолеть такой груз человече­ского счастья; из разграбленной Византии в тече­ние пятидесяти лет вывозили золото и драгоценно­сти. А вот почему не хватило любви, — это вопрос серьезный. Думаю, это связано с неправильным восприятием того, что говорил Иисус Христос. Бог един и мир един. Представьте себе, что чело­век выполняет девять из десяти заповедей, причем безукоризненно, и считает себя почти святым. Можно ли считать его искреннее верующим?

Возникает пауза.

— Чувствую, есть здесь какой-то подвох, — улыбнулась моя собеседница. — Но, наверное, ве­рующим его считать можно.

— Этот человек не выполняет заповедь «Не убий». Он уже уничтожил несколько десятков че­ловек и готов убить любого, кто станет на его пути. Можно ли считать его искренне верующим? Вряд ли. Потому что, нарушая одну заповедь, мы нарушаем все. Когда женщина делает аборт, осо­бенно в первую беременность или на больших сро­ках, — это тоже убийство. В два месяца у ребенка вырастают пальчики, после двух месяцев он уже все понимает и реагирует на окружающий мир. Он пытается спрятаться от щипцов, которыми де­лают аборт, и в ужасе закрывает лицо ручками. Если женщина, не задумываясь, делает аборты, можно ли считать ее искренне верующей? Будет ли любовь в ее душе? Будет ли она соблюдать остальные заповеди? Вряд ли.

А теперь представьте себе другую ситуацию. Есть десять главных заповедей, и первая начина­ется так: «Мы — твои боги, и нас десять… » Мо­гут ли, в таком случае, исполняться остальные де­вять заповедей?

Женщина задумалась.

— Мне трудно сказать что-либо определенное.

— Заповеди исполняться не будут, — ответил я сам на свой вопрос. — Дело в том, что все они ра­ботают на спасение и защиту любви, а любовь — это символ единства. Поэтому у идолопоклонника возможность любить — изначально гораздо мень­шая, чем у единобожника. Если есть десять богов, то один человек будет молиться богу денег и нач­нет переживать и убивать ради наживы, другой будет молиться богу разрушения и превратится в сатаниста, третий будет молиться богу секса. И за всем этим будет скрываться поклонение животным и человеческим инстинктам. Только понимание, что Творец един, позволяет человеку преодолеть свое животное состояние.

В христианство, которое при императоре Кон­стантине стало государственной религией, многие положения были привнесены сознанием и в корне противоречили тому, что говорил Иисус Христос. Один только тезис о том, что Земля плоская или располагается в центре вселенной, уже приводил к разрушению правильной картины мира.

— А что в этом плохого, если люди считают, что земля плоская? — поинтересовалась жен­щина.

— Это грубое нарушение первой заповеди, — ответил я. — Нарушается принцип единства все­ленной. Знаете, как выглядит такое представление в подсознании? Семикратная концентрация на благополучной судьбе. Почему? Сейчас объясню.

Любая религия открывает человеку вселенские законы, которые связаны со строением вселенной. Информация о строении вселенной появляется как Божественное откровение, как внечувственный опыт. Истины приходят из подсознания, из наших высших тонких чувств, в конечном счете, из чувства любви. Сознание, рассудок перевари­вает то, что мы получили. Поскольку логика и со­знание привязаны к телу, они изначально не могут дать точной картины мира.

Представление, что земля плоская, — это мо­дель, привязанная к нашему телу, к нашему зре­нию. Это и есть концентрация на части в ущерб целому, это и есть многократная концентрация на благополучной судьбе.

Откуда берется такое мощное усиление горды­ни? Механизм здесь простой. Если клетка будет представлять себе организм, пользуясь только сво­им опытом, исходя из своего тела, то ее картина мира будет искаженной, и гордыня и агрессив­ность у нее будут возрастать. А потом произойдет закономерная трансформация в раковую клетку.

От того, каким мы представляем себе мир, за­висит то, как мы мыслим. Если мы считаем, что Земля плоская, наше мышление будет плоско­стным, то есть ограниченным, а значит, агрессив­ным. Поэтому человек, исповедующий принцип «Земля плоская», обречен на повышенную агрес­сивность, тяготеет к жесткости, к подавлению дру­гих, а значит, обречен жить в жестких условиях, получая встречную агрессию со стороны окружаю­щих. Тогда будет рушиться его неверная картина мира, его интуитивное устремление к Богу будет усиливаться, и у него появятся шансы на выжива­ние. Говоря простым языком, человек с неверной картиной мира не имеет права на счастье и благо­получие. Стабильность и изобилие развратят его душу и убьют его.

У моей собеседницы, как я заметил, возник не­поддельный интерес. Последовал новый вопрос:

— А как влияет на человека представление, что Земля не просто плоская, а при этом еще и беско­нечная?

Я улыбнулся.

— Этот тезис в подсознании выглядит как три­надцатикратное разрушение судьбы. То есть лю­ди, исповедующие этот тезис, не должны оставать­ся в живых или должны жить в постоянном уни­жении, распаде и разрушении.

— Как странно, — удивилась женщина. — Лю­бопытно, с чем же это может быть связано?

— Когда вы представляете себе бесконечную земную поверхность, у вас автоматически возни­кает представление о времени, которое необходи­мо для продвижения по этой поверхности. Если время бесконечно, — тогда оно не возникло и не закончится. Значит, такое понятие, как Творец, теряет смысл. Если вселенная бесконечна и время бесконечно, — Бога нет. Тогда поверхность Земли в виде вещества, пространства и времени является вечной и нерушимой.

Но тогда должно отсутствовать понятие движе­ния. Суть движения — в сжатии времени: причи­на совмещается со следствием. Если у вселенной есть причина, она должна рано или поздно совмес­титься со следствием. Если время бесконечно, причина и следствие соединиться не могут. Если во вселенной есть движение, значит, должны быть начало вселенной и ее конец.

Поэтому тезис о плоской бесконечной Земле — это прямая подсознательная агрессия к Богу. И в таком случае, для восстановления правильной картины мира необходимо постоянное разрушение судьбы. «Вечность» в виде материи, пространства и времени должна постоянно разрушаться, — только тогда душа будет подсознательно обра­щаться к Богу и получать любовь, необходимую для выживания.

— Понятно, — согласилась моя собеседни­ца. — Тогда еще вопрос. До XV века христиане считали, что Земля находится в центре вселенной, и церковь сжигала на костре тех, кто в этом со­мневался. А как влияло на человека такое пред­ставление о мире?

— А знаете, почему сжигали еретиков? Потому что чувствовали, что картина мира слаба и неточ­на. Чем дальше человек от истины, тем он агрес­сивнее защищает свое мнение. Настоящую истину защищать не надо, она сама себя защитит. Ее до­статочно озвучить. Физическое уничтожение оп­понентов — это чисто языческий обычай. Сейчас, правда, мир, стал более цивилизованным, филосо­фы всего лишь в драку лезут.

Итак, представление о том, что Земля находит­ся в центре вселенной, — это тринадцатикратное разрушение души. Естественно, это представление приводит к увеличению гордыни и к огромной аг­рессивности. Как только человек заявляет о своей исключительности, богоизбранности, ставит само­го себя в центр мироздания, у него тут же растут гордыня, чувство превосходства и агрессивность. Поэтому космогонические системы, взятые у язычников Древней Греции, сыграли не лучшую роль в жизни постхристианского мира. Они неза­метно истребляли в подсознании любовь и усили­вали тягу к благополучию, а значит, и к деньгам. Православие не так яро уничтожало оппозицию. А католичество, сжигая тех, кто утверждал, что Земля вращается вокруг Солнца, усиливало в себе разрушительные тенденции и от поклонения люб­ви и Богу скатывалось к поклонению благопо­лучию.

— Если я вас правильно поняла, — сказала женщина, — во вселенной не может быть беско­нечных процессов.

— Вы правильно меня поняли.

— Так что же, вселенная тоже не может быть бесконечной?

— Естественно.

— А зачем же первые христиане взяли модель вселенной у язычников?

— Дети ведь всегда сначала становятся в оппо­зицию, — ответил я. — В иудаизме картина мира зашифрована, дается образами, которые можно трактовать по-разному, так что четкого и опреде­ленного понимания иудаизм не давал. А посколь­ку многие христианские каноны утверждались на собраниях, соборах, то появилось искушение при­нять простую, логичную, понятную и приятную всем модель мира. Такая модель, естественно, определялась сознанием, человеческой логикой, а не мистическим откровением, и, конечно же, кон­центрация на человеческом счастье и внутренний эгоизм у такой модели были высокими.

А ведь Христос говорил: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нару­шить пришел Я, но исполнить». Он не дал новой модели мироздания, он только подтвердил преж­нюю модель. Но, по существу, он дал новую мо­дель мироздания, раскрыв суть и смысл первой заповеди. Абсолютное единство Творца подразу­мевает единение с Ним всего, Им созданного. Зна­чит, все люди являются частью Творца, его детьми и через любовь, непрерывную и интенсивную, раз­вивают это единство на внешнем уровне и все больше ощущают себя сынами Божиими.

С. Н. Лазарев «Человек будущего. Воспитание родителей», часть 5

Подробнее о книге