Да уж… Сколько не путешествую по нашей стране, все не перестаю удивляться просто варварскому и самому отвратительному отношению к важнейшему богатству нашей страны – природным ресурсам.

И сколько бы не говорили про зарвавшееся руководство и собственников предприятий, но на самом деле наибольший урон природным богатствам наносят именно беспечные жители нашей страны.

В одну поездок ушедшего лета, наконец удалось, побывать в интереснейшем регионе страны – Республике Алтай.

Удивительно прекрасный горный край, с живописнейшими горными вершинами, кедровыми лесами, сине-бирюзовыми горными реками и кристально-чистым горным воздухом.

Но не везде на Алтае удалось сохранить такие природные богатства в нетронутой чистоте.

Дело в том, что в далеком 1842 году на Алтае в районе современного поселка Акташ, было открыто Чаган-Узунское месторождение ртути – крайне токсичного жидкого металла.

А в 1934 году геологоразведка установила, что данное месторождение можно разрабатывать, но была одна сложность – транспортная. Ведь только – только закончили строить Чуйский тракт и смогли связать эти труднодоступные районы Республики Алтай с Бийском.

Месторождение на некоторое время оставили без внимания, пока в 1941 году немецко-фашистские войска на Донбассе не захватили другое крупнейшее месторождение – Никитовское ртутно-сурьмяное месторождение, которое активно разрабатывалось и полностью покрывало потребности СССР в ртути.

А если кто не знает, то немного расскажу…

Ртуть очень важный металл в современной промышленности. Этот металл в разных состояниях применяют для добычи золота, вторичной переработки алюминия, в аккумуляторах и даже в медицине. И при этом ртуть крайне токсична в обычном состоянии как для человека, так и для экологии.

Но в мире существует не так уж и много крупных месторождений ртути. До открытия месторождения на Донбассе Российская империя была вынуждена закупать этот металл за границей.

Но вернемся на Алтай. После захвата месторождений на Донбассе в 1941 году, началось экстренное строительство горно-металлургического комбината на Алтае, а вместе с ним и шахтерского поселка Акташ.

Запасы ртутной руды на месторождении были действительно большие и к началу 1960-х годов даже было принято решение о строительстве Акташской ГЭС на реке Чуя. Гидроэлектростанция так и не была построена и вот уже более 40 лет о том неудачном проекте напоминают остатки гидросооружений в окрестностях поселка.

А потом как обычно у нас бывает, что-то пошло не так. К началу 90-х годов запасы руды стали истощаться, а плановая советская экономика и существовавшие способы добычи руды не позволяли предприятию быть безубыточным. Постепенно шахты забрасывались и добыча руды прекратилась. Предприятие из государственной собственности перешло в частные руки и начался новый этап жизни.

Теперь вместо добычи и переработки руды с содержанием ртути на горно-металлургический комбинат стали привозить ртуть – содержащие отходы для последующей переработки.

Мало того, что сотни тонн “хвостов” отработанной ртуть – содержащей породы так и остались лежать под открытым небом на территории погибающего предприятия, так сюда со всей страны потянулись “ядовитые караваны”.

Бочки с ядовитыми отходами складировались в символических складах, но беда была в том, что кроме ртути, отходы содержали и другие тяжелые металлы 1-2 класса опасности. И весь этот “компот” благополучно отравлял бассейн реки Ярлыамры, бассейна Чуи, Катуни и Оби.

Только представьте, что вся эта химическая дрянь в итоге оказывалась в Оби….

К 2004 году Акташский ГМК окончательно прекратил деятельность и был признан банкротом еще спустя 5 лет. Остатки имущества растащили, а отходы продолжали гнить в бочках символических складов. У складов рушилась крыша, а потом и стены.

В отчетах за 2008 год фигурировали ужасающие цифры экологической катастрофы. На площадках заброшенного предприятия оставалось до 300 тонн ртути и не менее нескольких тысяч тонн других тяжелых металлов.

Собственники предприятия более десятка лет просто грубо нарушали все существующие нормы обращения с опасными отходами и занимались выкачиванием денег или попросту складировали отходы на территории предприятия, используя его как полигон.

Экологический ущерб, который был нанесен этой экосистеме даже невозможно оценить. Превышение содержания ртути в воде доходит до 7 раз, в терриконовых огарках более, чем в 50 раз.

Оказавшись здесь я был поражен размахом произошедшей катастрофы. Повсюду валялись бочки и пакеты из под химикатов, обгоревшие и полуразрушенные здания, а запах напоминал какой-то химический коктейль. Пока я ходил по территории, постоянно смотрел как бы не вляпаться в какую-нибудь химическую отраву.

Не иначе, как зоной экологической катастрофы назвать это место нельзя. И сделали все это “скороспелые” бизнесмены в 90-х.

Но местные жителя, которые остались после гибели комбината без работы, тоже не лучше. После того, как предприятие закрылось, предприимчивые алтайцы кинулись на склады в поисках металлолома.

И не трудно догадаться, что в лом шло все, что попадалось под руки. Сначала были сняты рельсы в шахтах, задвижки на штольнях, вагонетки, металлические конструкции зданий.

Потом в ход пошли… да-да, бочки с ртуть-содержащими отходами. Эту отраву собственноручно тащили в пункты сбора лома. Куда и как дальше был переработан этот металл даже страшно представить. Возможно, что арматура в ваших домах, заборы из металлического профнастила вокруг школ и другой стальной прокат – содержит в себе “ртутный привет” из Алтая.

Но вот что надо иметь в голове, чтобы додуматься сдавать эту отраву в лом? Какие “опилки” вместо мозгов должны быть в голове, чтобы собственноручно себя убивать, растаскивая эти отходы по району, республике и стране.

И это не бизнесмены и предприниматели, а обычные жители того самого района, которые всю жизнь работали здесь и прекрасно понимали опасность этих веществ.

Покидал я это место со странным ощущением.

Во всей Республике Алтай всего 250 тысяч человек населения, а промышленных предприятий вообще уже нет.

Это ведь не Челябинск, не Магнитогорск, не Норильск и не Никель.

Как можно было сделать целый район на Алтае – зоной экологической катастрофы?