Теперь уже никто и не вспомнит, как чистокровный немец, барон Курт Александр фон Шёмберг (1703-1761) попал в Россию. Вроде бы русский дипломат Кайзерлинг пригласил его из Саксонии, толи сам Бирон прознал о расторопности хитрого саксонца, ведающего всеми рудниками у себя на родине.
А в общем, это совсем неважно.
Важно то, что в 1763 году императрицей Анной Иоанновной был создан Берг-директориум (орган по руководству горно-рудной промышленностью) во главе которого и встал барон Шёмберг.
Как вы уже догадались, занять эту должность у немца не составило особого труда, так как попав в Россию, он быстро нашёл общий язык с фаворитом Анны Иоанновны — Бироном, который на тот момент фактически управлял Российским государством.
Двум проходимцам договориться между собой не составило особого труда. Шёмберг предложил фавориту величайшую в те годы аферу — он задумал приватизировать всю горную промышленность Российской империи и передать её в частные руки.
А так как командовал директориумом сам барон Курт, он и должен был определить собственников того или иного завода.
Хотя какие там собственники.
Шёмберг предполагал стать единоличным хозяином и распоряжаться имуществом по своему усмотрению. Для этого он и прейскурант составил, причём «за гроши».
А ведь хороша была задумка — купить «за копейки» всю горнодобывающую промышленность России, а потом извлекать прибыль в сотни раз выше продажной цены.
Но барон и на этом не остановился. Он решил, что заводы (речь тогда шла о рудном месторождении у горы Благодать) необходимо впоследствии передать собственникам в вечное владение.
Это подразумевало то, что после передачи таких прав хозяин завода мог распоряжаться всем имуществом и месторождениями по своему усмотрению. Разрешалась даже продажа за границу.
Представляете, чем все это могло обернуться для Российской империи, если бы важнейшая стратегическая отрасль государства перешла иностранцам? О какой экономике России в случае реализации планов Шёмберга можно было бы говорить?
Однако Эрнст Иоганн Бирон, одобрил идеи немца, но за свои услуги запросил баснословные суммы, которые в принципе для Курта были уже тогда по карману.
Как писал позже историк Василий Татищев, за своё «крышевание» Бирон запросил порядка 400 тысяч рублей, что по тем временам было непросто большими, а огромными деньжищами.
Для сравнения весь бюджет Российской империи составлял около 20 миллионов рублей в год.
Все «крышевание» фаворита заключалось в том, что он должен был согласовать с императрицей все предложения Шёмберга, и в дальнейшем прикрыть в случае нападок со стороны российских министров, которые уже начинали роптать.
На очередном собрании кабинета Шувалов и Воронцов с патриотизмом в голосе выразили барону Курту протест, заявив:
«А не слишком ли вы много, господин хороший, на себя берёте?»
И когда Шёмберг невозмутимо ответил, что его поддерживает сам герцог Бирон, а кто несогласен, можно устроить аудиенцию, российские чиновники опустили головы и больше не посмели возражать.
Все прекрасно знали, что мог сделать фаворит Анны Иоанновны с неугодными.
В 1739 году первые заводы (Туринский и Кушвинский) были приватизированы немецким аферистом. Бирон получил свои первые «дивиденды», а Курт довольный начал добычу руды.
Интересно, смог бы он в действительности приватизировать всю горную промышленность империи?
Вполне возможно, ему это бы удалось.
Но…ровно через год императрица Анна Иоанновна отошла в мир иной, Бирон был арестован, а в 1741 году и вовсе, после переворота, на российский трон взошла дочь Петра Великого — Елизавета Петровна.
Вот на этом пора историю и заканчивать, так как после прихода к власти императрицы Елизаветы, все везение барона Шёмберга закончилось.
Новая государыня, не без помощи министров, приказала создать комиссию по расследованию делишек саксонского авантюриста, которая вскоре предоставила подробный отчёт обо всех махинациях с государственным имуществом.
Барон был арестован, все приватизированные заводы возвратились в казну. Ко всему прочему Шёмбергу ещё и штраф выписали в 200 тысяч рублей, по уплате которого он был выдворен из страны.
Интересен тот факт, что подобный опыт приватизации быстро переняли русские деятели.
Акинфий Демидов, Пётр Шувалов, да и другие русские вельможи изъявляли желание о покупке. Правда о привлечении иностранных инвестиций больше не говорилось.
"Cпокойствие — сильнее эмоций. Молчание — громче крика. Равнодушие — страшнее войны. Мартин Лютер"