— Не так давно депутат местного госсобрания Ержанат Бегенов предположил, что в Республике Алтай нет ни одного зараженного COVID-19, потому что эта земля находится под покровительством принцессы Укок. Кто такая принцесса Укок?

— Если вкратце, принцесса Укок — это такое медийное название мумии женщины (по другой версии, молодого мужчины), которую нашли около 25 лет назад на плато Укок, это юг Республики Алтай. Некоторые считают, что она была воительницей, другие — что шаманкой.

Принцесса — это, конечно, европейский титул. Понятно, что в кочевых государствах не было принцесс. Алтайцы предпочитают называть ее Ак Кадын — Белая Госпожа, или Очы-Бала — это персонаж алтайского эпоса.

Началась эта история с подачи журналистов, хотя и ученых, исследовавших мумию все эти годы, нельзя назвать сухарями.

В статьях [археолог, доктор исторических наук] Наталья Полосьмак максимально использовала свой литературный дар: писала, что принцесса, свалившись с коня, испытывала страшные муки, а чтобы от них избавиться, вдыхала пары конопли (в могиле нашли конопляные зернышки).   

За два с половиной десятилетия мумия обросла посмертной биографией с разными подробностями и версиями. К их созданию приложили руку журналисты, писатели и последователи нью-эйджа. При каждом значительном событии на Алтае, будь то землетрясение, наводнение или выборы, вспоминали о принцессе, и она таким образом втягивалась в политику и мифологию современных людей. А пандемия привела к очередному всплеску мифологизации сознания у алтайцев.

— Насколько я знаю, многие алтайцы просили захоронить принцессу, чтобы избежать ее гнева. Как получилось, что из сущности, которая была готова нести несчастья, она превратилась в защитницу?   

— У алтайцев не существует одной версии того, кто она, равно как и не существует одной версии того, что с ней стоит сделать. С кем-то из шаманов и «знающих людей» дух укокской принцессы говорил наяву, с кем-то — во снах. И всякому из них знание о принцессе открывалось по-разному.

А чтобы ответить на ваш вопрос, надо знать, как местные жители относятся к мертвым.

Когда алтайцы кого-то хоронят, то ходят на могилу в течение первого года несколько раз, а потом больше никогда там не появляются. Считается, что это опасно, потому что часть души мертвого превращается в кара неме — демоническое существо, которое может пожрать душу человека. 

Допустимая коммуникация с мертвыми происходит иначе. Каждый алтаец должен знать свою родословную до седьмого колена и обязательно знать легендарных личностей. Чаще такими личностями являются шаманы, герои-воители, предсказатели и другие значимые для народа люди. Эти предки в трудное время могут становиться помощниками семьи. Они были сильными при жизни и остались таковыми после смерти, они в некотором смысле бодхисаттвы, поэтому в случае необходимости шаманы или другие знающие люди могут обращаться к духам этих людей за помощью.

— Но этот хранитель нас от коронавируса не защищает, а принцесса защищает?

— Алтай Кудай в первую очередь защищает!

— Но депутат сказал именно о принцессе. 

— Алтайская принцесса — мощный медийный персонаж. Ее же не просто откопали, ее украли! Увезли в другое место, скрывали и долгое время отказывались возвращать на Алтай. До сих пор многие верующие алтайцы считают, что она должна не находиться  в музее, а покоиться в своем кургане на Укоке. И это несколько раз порождало кризисную ситуацию, а затем — медийный прецедент.

На мой взгляд антрополога, депутат, обращаясь к мифологии, легитимизирует политическую деятельность и привлекает внимание к своему сообщению. Вся его статья — это отчет о том, что республика готова к вирусу: у нас столько-то аппаратов ИВЛ, столько-то мест в больницах. И вишенка на торте — кусочек мифологии. Если бы он просто сказал, что республика готова, то никто бы на него внимания не обратил. А тут его речь растиражировало полтора десятка новостных агентств, и теперь все знают про этого депутата.

— Почему на Алтае вообще происходит мифологическая реакция? 

— Во-первых, повлияло то, что до 12 апреля в России оставались два региона, где не было вируса: Чукотка и Республика Алтай. Вскоре на Чукотке фиксируют заражение, и Алтай остается единственным незараженным. Тут и начинается волна мифологической реакции, в которой Алтай — не просто обычный субъект Российской Федерации, он — земля спасения.

В этом гетеротопия Алтая. Гетеротопия — это понятие, которое ввел Мишель Фуко, оно постулирует неравноценность территорий, наличие особых пространств. Алтайцы считают свою территорию исключительной, так что Алтай — случай гетеротопии. 

У местных даже есть такой термин — Jердиҥ Киндиги — Пуп Земли. Этот пуп (центр Земли, ее сердце) — Алтай. Как сказал один шаман, что на Алтае происходит, то отзывается во всем мире. Поэтому так важно сохранить Алтай. И когда республика оказалась единственным свободным от вируса регионом, этот факт наложился на мифологию о том, что Алтай — земля, которая хранит всю остальную Землю.

Поэтому даже городские алтайцы, которые не особо вовлечены в шаманские ритуалы, начали обсуждать, как сохранить Алтай. Они даже просили туристов к ним пока не приезжать.

И это интересно. Потому что эпидемия в субъектах Федерации вызывает примерно одну и ту же социальную реакцию.

По словам антрополога Анны Кирзюк, весь шум в соцсетях можно разделить на три группы: 1) страхи «эпидемиологического апокалипсиса» (все мы умрём); 2) страхи «цифрового апокалипсиса» (эпидемия — заговор мировой закулисы, раздутый в интернете); 3) страхи «экономического апокалипсиса» (из-за самоизоляции рухнет экономика и Россия вернется в девяностые).

Все это мы обнаружим и на Алтае, однако здесь есть и другое. Так, в Республике Алтай возобновляются разговоры о калганчы чак — последнем веке, веке, когда человечество пройдет через губительные, катастрофические испытания. Эта их вера активизируется при любом более-менее ярком природном катаклизме: землетрясение 2003 года, наводнение 2012 года, сильный град в том же году, прошлогодние пожары. Люди сразу вспоминают эсхатологические предсказания алтайских мудрецов и провидцев, которые жили пятьдесят, сто, двести или триста лет назад.

Однако мифологическая реакция — это не просто интерпретация того, что происходит сейчас, она предсказывает будущее. И чаще всего предсказание такое: дальше будет хуже. Дальше будет семь испытаний: пожары, наводнения, землетрясения, эпидемии и так далее. Таким образом многие алтайцы могут прочитывать всякое событие как знак.

Когда я беседовал с шаманом Олегом Асканаковым из Улаганского района, я спросил его: «Олег Кимович, как вы прокомментируете ситуацию, что на всей территории страны вирус есть, а у вас нет?» И он начал с рационального: они все начинают с рационального, чтобы показать, что они не дикие люди — и они действительно современные образованные люди, шаманы, конечно же, в том числе. Он стал говорить, что это связано с расположением республики: с трех сторон ее окружают горы, и ворота на Алтай есть только со стороны севера. Но он говорил об этом две минуты, а остальные 28 минут мы говорили о духах. И между прочим он вспомнил старое предсказание, согласно которому люди будут идти по улице и падать замертво, даже не чувствуя, что они больны.

— Вы сказали, что нас ждет семь испытаний. Какое сейчас идет по счету?

— Никто не знает. В мифологии никогда нет четких указаний. Также никто не знает точно, какими будут эти семь испытаний, с какой периодичностью они будут на нас обрушиваться. Но по мнению шамана, многое указывает на то, что события последних десятилетий и есть эти эсхатологические вехи, потому что уж больно они яркие и больно друг за другом идут.

Некоторые думают, что все это приведет к гибели человечества, а, например, Асканаков считает, что эти испытания направлены на отбор людей и скота — те, кто останутся, будут лучшими, в том числе и в духовном плане.

— Об этих избранных что-то сказано в предсказаниях? Все уже предопределено или еще можно стать избранным? 

— В живых останутся те люди, которые поймут, что нужно бережно относиться к природе: не мусорить, не вырубать леса, экономить воду.

— Очень современная позиция. 

— В алтайских мифах всегда говорилось о связи человека и природы, просто в 1980-е появился экологический дискурс, который шаманы и другие знающие люди восприняли на ура. Они не изобрели что-то новое, просто оснастили свою мифологию новыми словами.

Хотя понятие природы у них шире. Например, когда отец идет против сына, а сын против отца, когда преобладает желание наживы, когда люди начинают красть у своего народа — это нарушение природного равновесия. И это грех — килинчек по-алтайски.

Основные грехи, согласно алтайской мифологии, — это жадность, алчность и злоба. Если появляются алчные и злобные люди, значит, последний век близок. 

С другой стороны, именно эти люди, если верить предсказаниям, пострадают в первую очередь.

— Если я против отца не шла, мусор сортировала, то мне нечего бояться? 

— Я то же самое спросил у шамана. Он ответил: «Никто не знает». А потом добавил: «Нужно принимать свой салым». Салым — это судьба, участь. Но также предсказано, что эти испытания люди преодолеют, а путь преодоления — возвращение к природе, к норме. Тогда у нас больше шансов выжить. В любом случае, не важно, последний это век или не последний, с точки зрения шаманов и провидцев алтайской Белой веры коронавирус — это знак, который подала нам природа: нужно возвращаться к правильному поведению.

— Белая вера? 

— Да, на Алтае живут шаманы и шаманисты разных этнолокальных групп. Традиция одна, но она существует в нескольких вариантах. И еще есть Ак Jаҥ — алтайская Белая вера. Особые знающие люди этой веры постоянно получают информацию от Алтая Кудая — они в какой-то момент впадают в состояние измененного сознания и начинают что-то записывать.

И уже в марте, когда на Алтае еще не было панических настроений, они начали получать послания от Алтая Кудая по поводу вируса. Все их можно свести к мысли, что вирус — это предупреждение и наказание от планеты за то, что человек не почитает природу.

Я позвонил авторитетному деятелю Белой веры, и он мне сказал, что лес — это легкие планеты, а так как человек в последние годы вырубил очень много лесов, природа дает знак, чтобы он одумался, и наказывает его тем же самым, потому что вирус поражает легкие человека.

— Но вирус уже здесь. Можем ли мы защититься от него с помощью духов, как-то изгнать его? 

А у шаманов многое сводится к позитивной коммуникации: обмену, дарам, подношениям и ритуальному диалогу. Поэтому у шаманистов очень много не защитных, ограждающих обрядов, а обрядов, направленных на общение. Так, некоторые шаманы считают, что надо провести обряд обращения к вирусу, то есть не изгнать его, а договориться с ним.

Вообще, весь шаманизм строится на идеи коммуникации. Шаман — специалист, который коммуницирует с духами, он медиатор. Когда люди начинают болеть или происходит мор скота, значит, нарушено какое-то равновесие, и его нужно восстановить. Шаман должен знать как.

Например, шаман устанавливает, что человек болеет, потому что у него нет суне — души. Без суне жить можно довольно долго, по некоторым версиям, до десяти лет, но качество жизни будет не очень высоким. 

Как могла пропасть суне? Она могла выйти из человека во время сна, или когда он испугался, она могла заблудиться, но чаще ее похищают духи нижнего мира.

И тогда шаман идет в нижний мир и узнает у духов, что они хотят за суне. А эти миры ведь многослойные, и у каждого свой хозяин. Если не получается договориться на словах, нужно задобрить, принести жертву, обменять что-то на что-то. Если и это не получается, то в редких случаях можно обмануть духа и украсть суне. Глобально это история про восполнение нормы, баланса. У духов чего-то не хватало, поэтому они украли суне. Раз у них не хватает, то им надо восполнить.

И такие обряды, где шаманы общались с коронавирусом, на Алтае уже были. О том, что вирус — часть природы и с пандемией можно договориться, первым среди знающих людей сказал Акай Кине, духовный лидер республиканского масштаба, было это 16 апреля. По его словам, он в одиночку уже провел обряд обращения к вирусу, но теперь нужны более сильные коллективные обряды его успокоения

Здесь практикуются курчуу — обряды, посредством которых шаманы создают вокруг Алтая кур — защитный пояс. Он метафорический, духовный, невидимый. 

Обряды с этой семантикой мы знаем у православных — крестный ход, например.

Обряды курчуу могут быть разными по масштабу. Например, во время индивидуального камлания шаман может создавать опоясывающую защиту вокруг заболевшего человека, совершая с помощью горящего можжевельника-арчына круговое окуривание.

Курчуу для целого Алтая — более масштабный, более сложный и ответственный обряд. Тут требуется сила нескольких шаманов, поэтому проводятся коллективные камлания. Такие коллективные моления есть и в шаманизме, и в Белой вере. Представители Белой веры делают это во время мюргюля (мÿргÿÿля) — коллективного моления. Они обращаются к эззи — духам-хозяевам главных гор Алтая, и просят их и дальше оберегать эту землю. Поэтому мюргюль — это тоже курчуу.

— Как именно проходит мюргюль?

— Мюргюль проводят каждый год. Есть два самых важных — осенний и весенний. Но перед тем, как говорить об обряде, надо рассказать о святых горах Алтая, они называются байлу.

Байлу — это гора и запретная, и сильная, с наиболее сильным духом-хозяином. По алтайским представлениям, таких самых главных гор семь, в их названиях есть слово каан — то есть хан, правитель, например, Аба-Каан, Чапты-Каан, Ада-Каан, Бабыр-Каан, Эjе-Каан. Считается, что эти горы оберегают Алтай, окружая его кольцом или поясом.

Есть и другие мифологии священных гор-хранителей.

В современных предсказаниях о конце света перед 2012-м годом фигурировали три священные горы: алтайская Белуха (Уч Сумер), тибетский Кайлас и одна из вершин в китайском Куньлуне. Треугольник между горами — святая земля, которая, как считается, останется нетронутой во время конца света. 

А теперь про сам ритуал. У алтайских сторонников Белой веры в каждом селе есть ритуальное место, где они проводят эти мюргюли, то есть общинные моления. В этом месте, по числу почитаемых гор, сооружается несколько тагылов — сложенных из плоского камня столов-жертвенников. Люди  разжигают на каждом тагыле небольшой костер и обращаются через него к ээзи — хозяину горы, а потом совершают жертвоприношения, подношения ему. Каждому хозяину горы дается кусочек мяса, немного топленого масла, молока, ритуального можжевельника-арчына и пр. Каждый человек совершает такие подношения духам-ээзи от своей семьи. И это проходит одномоментно, параллельно сразу в нескольких селах, в каждом селе, где есть тагылы.

— Откуда пошла история про святую землю? 

— В одном из алтайских ритуальных обращений-алкышей есть строчка, которую можно перевести на русский следующим образом: закрой (или не открывай) подмышек своих. Откуда оно взялось? Алтайские горные ущелья мифопоэтически воспринимаются как подмышки. В них всегда можно было спрятаться от вражеской армии или другой беды. Уже со времен Джунгарии в XVIII веке, если не раньше, Алтай был землей спасения.

Так что «Алтай спасает» — очень старая мифологическая идея, которая въелась в кровь местных жителей. Помните фильм «Война миров Z»? Там зомби штурмуют Иерусалим. Какой-то алтайский блогер взял скриншот из той картины и написал над стеной вокруг города «Республика Алтай». Как Иерусалим — это земля спасения, Небесный град в апокалипсис, так и Алтай — сейчас, во время эпидемии или перед другим ожидавшимся концом света.

Во время разных мировых катаклизмов на Алтай едут туристы со всей России и из других стран, чтобы вырыть бункер и выжить. Так было перед декабрем 2012-го, так происходит и сейчас. 

— Как алтайцы отреагировали на то, что в республике появился первый зараженный? 

— Многие люди писали фразы типа «не уберегли», «не смогли оградить». А потом стали разочаровываться в своих властях, дескать, и не хотели сберечь, раз такое произошло. Но на этом история не закончится, потому что мифологическая реакция будет продолжаться, люди будут и дальше трактовать и предсказывать события, продолжат делать обряды и пытаться оберегать Алтай.