Как дефицит убил СССР?

"Идите уверенно по направлению к мечте. Живите той жизнью, которую вы сами себе придумали." Генри Дэвид Торо

Как дефицит товаров убил СССР?

Как дефицит убил СССР...

С Вашего позволения, сразу отнесу в мусорное ведро конспирологию об «искусственном дефиците», который организовали партократы-заговорщики, стремившиеся дестабилизировать ситуацию в СССР, вывести обозленный народ на улице по указке ЦРУ. Дефицит товаров народного потребления был неизбежен по макроэкономическим маркерам — цифрам роста ВВП и системе распределения.

Брежневская партийная элита после смещения Хрущева принимает судьбоносное (катастрофическое для страны) решение: отказаться от опережающих темпов роста в угоду «стабильности», которая скоро стала «застоем». Если ВВП 50-х рост был 8-10% в год, то уже в 60-е едва держался на уровне 5%, а через десять лет — менее 4%.

Что это значило на фоне постоянного роста числа населения городов? Ответ: национальный продукт стал распределяться избирательно. На фоне полного благоденствия партийной элиты со своими спецкормушками.

Главным благодетелем или виновником нехватки необходимого стал персонаж Райкина — коллективный «Завмаг» и Его Величество Продавщица. С их коронным и порой хамским выражением: «вас много, а я одна». Но то лишь вершина айсберга, на самом деле причины были куда как более глубинными.

Трудности выживания.

Уже с начала 80-х проблема дефицита приобрела в некоторых регионах РСФСР тотальный характер, советские люди в провинции были заняты хитроумными операциями по приобретение и доставанию по блату таких обязательных для каждой семьи вещей: хороших часов, велосипедов, швейных машинок, ковров, хрусталя, мебельных гарнитуров, цветных телевизоров, модной одежды, бытовой техники и, конечно же, — салями и автомобилей.

(Фото из открытых источников)

Многие предметы были крайне недешёвыми, без привычного нам потребительского кредита требовалось умение накопить нужные суммы. Но потом ещё и… достать самого лучшего качества вожделённый «дефицит». Кому нужна отечественная «стенка», когда у всех приличных соседей — венгерская или гэдээровская. За таким счастьем нужно постоять «в очереди». Годами. По сложной стратегии, которую поди ещё придумай.

Даже если вещь не нужна — она обязана быть! Так создавался перечень предметов и вещей, за которыми гонялись миллионы, заводя «нужные связи», давая взятки, раздражаясь и негодуя. Причём градус негативного состояния потребительской души разнился, ведь в СССР существовали четыре территориальные «категории снабжения» — особая, первая, вторая и третья. Страшная мина замедленного действия в случае уменьшения валового национального продукта…

К «особой и первой» категориям относились примерно 40 % населения Москвы и Ленинграда, крупных промышленных центров, курортов союзного значения, «городов-ящиков». Плюс, союзные республики: Литва, Латвия, Эстония, Грузия. Там были всегда полны фонды централизованного снабжения: хлеб, мука, крупы, мясо, рыба, масло, сахар, шоколад, чай, яйца по самым высоким нормативам «на душу населения». Они получали львиную долю государственного снабжения — 70–80%.

Перекос в снабжении «дефицитом» имел национальные, ярко выраженные черты. Даже Москва и Ленинград порой не имели в свободной продаже того, что залеживалось в столицах и городах союзных республик. Так покупалась лояльность. А провинция РСФСР вообще была на остаточном принципе снабжения с очень скудным перечнем товаров, постоянными срывами централизованных поставок.

(Фото из открытых источников)

Особая потребительская злость накапливалась в небольших провинциальных городках, возле которых находились мясокомбинаты, конфетные фабрики, консервные и молокозаводы, чью продукцию полностью вывозили в места с более высокой «категорией снабжения». Это касалось колбас, деликатесов, сливочного масла и проч. На прилавках у себя ничего подобного жители не находили. Годами.

Особый раздражитель времён дефицита — покупка автомобиля. В 1985 году в РСФСР уровень автомобилизации составлял 45 личных машин на тысячу населения (с перекосом в сторону Москвы, Ленинграда и южных областей), в Грузии цифра была — 79, Прибалтике — 110.

С другой стороны, дефицит использовался идеологами КПСС, как полезный инструмент для стимулирования карьерного роста и высоких показателей труда. Весь Союз знал: особый доступ к дефицитным товарам имели люди с более высоким карьерным статусом, успешные спортсмены, писатели, актёры, учёные, руководители предприятий, отраслевые управленцы, партийные функционеры. К их услугам были спецмагазины и спецпайки.

Человек труда с сильным профсоюзом на крупном предприятии тоже мог получить всё, чего душе угодно. Через профкомы унося на «красный день календаря» и Новый Год увесистые коробки, где была сгущёнка, тушёнка, любые колбасы, шпроты, марокканские мандарины, шоколадные элитные конфеты и прочее.

А ударники и передовики производства хоть каждый месяц могли получать из местного райпищеторга любые дефициты, только успевай подкладывать директору предприятия разного рода заявления (через профком, само собой). Так создался дисбаланс между заводами, трестами, отраслями, регионами, иногда — рядом стоящими городами в одной области, порождая удивительные бартеры и обмены, колбасные электрички и чёрный рынок.

(Иллюстрация из открытых источников)

Колбаса — символ эпохи.

Недавно была статья на канале, где непримиримым образом схлестнулись насмерть в комментариях Читатели по поводу главного символа дефицитного СССР — варёной колбасы. О, да… Банальный и не особо нужный продукт стал символом целой экономической эпохи с «колбасными электричками» и даже «колбасной эмиграцией». Это не шутка, немало советских людей покидали страну именно из-за отсутствия продовольственных товаров.

Сегодня кругозоры расширились, почти все побывали в благословенном «колбасном раю» заграницы и современном изобилии наших супермаркетов. И… чавой? Это абсолютно заурядный продукт, вообще не обязательный для питания. Но в СССР стал индикатором социально-экономического здоровья страны. Это не «парадокс», как говорят некоторые психологи или историки. Дело куда проще — виновата сама советская пропаганда, не козни диссидентов и ЦРУ.

В 50-60-е годы была масштабная кампания, где колбасе отводилась роль главной составляющей мясного рациона советского человека. Именно колбасой, её доступностью стали мерить «показатели роста благосостояния». Тогда она была доступной, дешевой, натуральной и очень вкусной, представленной десятками сортов.

Но с наступлением «брежневского застоя» начались серьёзные проблемы с животноводческой отраслью. Поголовье скота не увеличивали, а рост населения стал серьёзным. Закошмаренные сверху колхозы и совхозы стали забивать ради показателей вообще любую стоящую на копытах скотину, даже телят. Этим подрубая под корень молочное животноводство.

Но критическим положение стало не из-за этого, даже в 1989-м валовый показатель производства мяса был достаточен для создания колбасного изобилия. Подкосила ситуацию преступная халатность в системе распределения по категориям снабжения, но об этом ниже…

Как только начались перебои с сырьём, стала меняться (не повсеместно!) рецептура приготовления колбас, нехватка мяса меняла традиционную рецептуру. Пострадал больше всех самый массовый продукт линейки, «Докторская» по ГОСТу 30-х годов. Где было на 100 кг колбасы — 90 кг мяса, остальное дополняли яйца с молоком.

(Фото из открытых источников)

В восьмидесятых «рецепты» уже допускали использование муки, крахмала, сухого молока, яичного порошка, много другого, появились вопиющие показатели 70 кг мяса на 100 кг колбасы. Не хвалили за это, но и не карали мясокомбинаты. А первые тревожные «колбасные звоночки» прозвенели во времена, когда Брежнев мог толкать речи на съездах без бумажки. С каждым годом ситуация только ухудшалась.

Население это снижение качества (и доступности продукта) расценило… чётким сигналом для прямых политических выводов. Мол, не всё благополучно в королевстве Датском. Но официальная пресса сконцентрировалась на ворах-несунах, недобросовестных технологах и «перевыполнителях плана» любой ценой.

Хотя всего-то требовалось в корне пересмотреть систему логистики, начать централизованно вывозить излишки продукции и сырья из союзных республик, создавать там более современные мощности по переработке мяса, которого, еще раз повторюсь… хватало в СССР.

Глубинные причины…

Бытовая сторона экономики дефицита всегда начиналась с фразы: «Неужели нельзя наладить производство колбасы (духов, сапог, автомобилей)? Чем мы глупее и хуже других?». Нельзя. В той модели принятия решений, их выполнения полностью расслабившимися партократами, забывшими азы, как именно строилась советская экономика и чем регулировалась.

Ещё в конце 20-х годов, когда начали сворачивать «нэп», возник спор: как следует строить СССР. Победили сталинисты со стратегией ускоренного, несбалансированного роста индустриального и военно-промышленного секторов под жёстким диктатом государственного планирования. Тем самым создавался значительный рост накопления капитала вынужденных сбережений граждан (примитивное социалистическое накопление). Население не могло тратить их в остром дефиците «предметов роскоши».

Наступила эра директивного управления, когда государство указывало предприятиям, что нужно производить. С жёсткими регламентами качества и количеством отправляемого в указанную точку. А контроль за эффективностью вкладываемых в основные фонды средств… брали на себя партийные чиновники на местах, которые часто ни бельмеса не смыслили в культуре производства.

(Иллюстрация из открытых источников)

С ростом технического прогресса начали удлиняться логистические цепочки, увеличивалось число звеньев в производстве конечного продукта, что порождало потерю контроля над качеством повсеместно, государство стало захлёбываться в бюрократических проволочках, появилось чудовищное количество брака. Бороться с ним решили… гонкой «научно-технического прогресса», попыткой успеть за всё более растущими потребностями населения.

Это парализовало всё и вся. Сменить производство морально устаревших вещей на новые в той командно-административной системе – только ещё больше навредить. Начиналась грубая и неуклюжая перенастройка всей производственной цепочки. Перераспределение ресурсов, потеря огромного количества времени на согласования, вечные рекламации… а в итоге появлялся товар, уже успевший морально устареть.

Причём возникал парадокс директивной экономики: дефицит возникал при всеобщей занятости населения, полной загрузке производства. Все помнят легендарные плащи из итальянской ткани «болонья»? Страшный дефицит и символ достатка, «умения жить», на этих предметах гардероба миллионы сделали грузинские «цеховики». А партия приказала промышленности — повторить и перегнать!

(Фото из открытых источников)

Ну? Прошло несколько лет, спрут советской промышленности, наконец-то, стал выпускать плащи из «болоньи» миллионами штук. Они так и висели в магазинах никому уже не нужными, мода изменилась. Появилась тенденция собственного индивидуализма в одежде, всё меньше людей хотели выглядеть «инкубаторскими». А промышленность продолжала гнать «план». Так было во всём, чего не коснись.

Если в бытовой сфере этот временной лаг «отставания от потребностей и запросов населения» можно было тушить поставками товара из стран соцлагеря (порождая уморительные гонки за дефицитом), то промышленность это гробило. Неповоротливость системы к внедрению новшеств приводила к технологическому отставанию, страшному износу оборудования.

Как результат… в 1989 году средний срок его службы в отечественной промышленности превышал в 2,5 раза любой мыслимый норматив. А существующие цены не отражали величину общественно необходимых затрат и общественной потребности. Попробуй не освоить 100% выделенных средств на производство, получишь меньше в следующем году. Какая модернизация, с ремонтами успеть бы!

Поэтому гонка за «планом» привела к жуткому количеству брака и снижению качества нужного потребителю производимого товара. Той же колбасы… Приплюсуйте постоянную гонку вооружений советского ВПК с непропорционально высокими расходами на содержание Армии. Экономика носила откровенно военный характер «окружённого врагами лагеря», бесконтрольно вливая золото и нефтедоллары в бюджеты стран Варшавского Договора.

А контрольным выстрелом стала политика ценообразования в плановой экономике, когда розница была набита товарами, цены на которые были убыточными для производителя, порой на 80% не покрывали себестоимость. А неповоротливая система возмещения убытков не позволяла модернизировать производство, как не изворачивайся. План, план, ещё раз план!

(Иллюстрация из открытых источников)

При постоянно снижающемся качестве, ростом накоплений граждан и желании жить лучше, красивее… расцвёл чёрный рынок, «лишние деньги» потекли в карманы спекулянтов и фарцовщиков. Так «сверхдержава» не должна жить… сказало большинство советских «рассерженных горожан». Никакого обещанного коммунизма не наступит в 2000 году. Это подточило последнюю подпорку СССР — идеологическую.

Борьба с дефицитом.

Сказать, что Кремль не понимал ненормальность такой ситуации, когда вместо «победы коммунизма» рядовые граждане не обеспечены разумным набором товаром и услуг — грешить против истины. Первая половина восьмидесятых была эрой борьбы с этим социальным злом. Только велась она бездумно, заваливанием рынка импортом.

Начиная с Олимпиады-80 прилавки магазинов стали полниться заграничным продовольствием. На 1981 год приходится пик импорта, закупили на рекордную сумму в 50 млрд. современных долларов. А 1982 году с огромной пропагандистской помпой была предъявлена «Продовольственная программа», нацеленная (в первую очередь) на кратное увеличение производства мяса, особенно говядины.

Нехватка его на душу населения РСФСР, по расчётам специалистов, составлял около 30 килограмм в год. А большинство союзных Республик имели избыток до 37-42 кг. Но никто не мог помыслить тронуть национальные окраины, невместно старшему брату объедать младшеньких.

Советские кухни сразу отреагировали едкой шуткой: «Питаемся вырезкой из Продовольственной программы». Цели этого неосуществимого фанфаронства наметил болтун Михаил Горбачев, пообещавший Политбюро и советскому народу… к 1990 году увеличить объём производства питания в 2,5 раза! Без жесточайшей чистки партноменклатуры, смены модели производства-распределения сие было невозможно.

(Иллюстрация из открытых источников)

А липовые показатели видимого благополучия завершились «накачиванием» столиц и крупных городов избытками продовольствия по принципу: свозим всё в Москву, народ развезёт харчи по регионам самостоятельно. Без драконовских мер в «ручном режиме» ничего поделать власть не могла. Не захотела, если сказать точнее.

Эта преступная халатность происходила на фоне 130-процентного роста производства продуктов питания (период 1980-1987 гг.) Хватало всего, даже с небольшим избытком в абсолютных величинах, росло опережающими темпами по сравнению с положительной демографией (7%) и увеличивавшейся заработной платой (19%).

Полезным подспорьем в борьбе с продуктовым дефицитом партийные идеологи посчитали либерализацию дачного строительства, чтобы раздражённый народец стал «жить собирательством» на своих 4-6 сотках. Дачные наделы разрешили приобретать в бессрочное пользование, гигантское по масштабам строительство домиков стало неплохим стимулом для нескольких отраслей экономики. Как и стартом небывалой коррупции на рынке стройматериалов.

Став Генсеком, Горби взялся за вторую несбыточную программу, Жилищную. Поклявшись к 2000-му году дать «каждой советской семье отдельную комфортабельную квартиру или дом». Как известно, Меченый не справился ни с дефицитом продуктов, ни с дефицитом жилья. Потому что надеялся это сделать через перераспределение гигантских нефтяных доходов СССР.

(Иллюстрация из открытых источников)

Но обвал цен мировых рынков сократил возможности для импорта, сама советская экономика захлебнулась в перманентных ремонтах изношенного и морально устаревшего оборудования, а решение развивать «кооперативное движение» — легализовало теневые и нелегальные капиталы цеховиков и фарцовщиков. Это был конец экономической модели СССР.

«Кооператорам» было наплевать на промышленность или сельское хозяйство, инвестиции направлялись в производство «варёных джинсов», закупку импортного ширпотреба, видеомагнитофонов и «двух-кассетников», скупку недвижимости в рамках появившегося чёрного рынка, когда ВАЗ-2106 меняли на квартиру в Москве. Настала неуправляемая «перестройка» по законам дикого полулегального рынка. Дефицит победил.

Выводы делайте сами…

Источник



"

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало. Два важных правила запомни для начала: Уж лучше голодать, чем что попало есть, И лучше одному, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям
"

Related posts