Так и не могу добиться ни от одного коронабеса ответа на сей важный вопрос. Дело в том, что официальная статистика по данному вопросу крайне запутана.

Как я уже писал, по распоряжению Минздрава диагноз «ковид-19» ставят только тем, у кого положительный пцр-тест, даже если у человека нет симптомов. В статистике отражается только этот показатель. То есть, у любого, поступающего в больницу, берут пцр-тест и, если он положительный, ставят диагноз «ковид», даже если у больного инфаркт. Таким образом, показатель «госпитализированные с ковид-19» (который, кстати, мне удалось найти только по Москве) отражает, сколько человек из госпитализированных имеют положительный пцр-тест. То же самое касается и умерших. Правда, с дополнением. К примеру, человек поступил с инфарктом, пцр-тест отрицательный, подцепил в больнице коронавирус, умер от инфаркта, но с положительным пцр, — пополнил статистику умерших с ковидом.

С одной стороны, таким образом дело представляется так, будто все эти госпитализированные с положительным пцр попадают в «красную зону». Хотя это не верно, ведь туда попадают те, у кого есть характерное поражение легких. С другой стороны, как статистика поступает с теми, у кого поражение легких налицо, а пцр отрицательный? Понятно, что в категорию «госпитализированных с ковид» они не попадают, следовательно, не попадают и в умершие от ковида.

Для того, чтоб получить представление о том, насколько опасен ковид, нужно знать, сколько людей поступает в больницы не с положительным пцр, а с характерными для ковида тяжелыми поражениями лёгких, и сколько умирает по причине этих поражений. Только вот эта цифра — тайна за семью печатями. Поэтому прямых данных, на основе которых можно было бы оценить общественную опасность ковида, нет.

Однако ковидобесы берут на вооружение статистику смертности и находят там так называемую «сверхсмертность». И получается, что эта сверхсмертность с момента начала пандемии составляет порядка 630 тыс. чел. Правда, считают они очень интересно, «по сравнению с предыдущими годами в этот же период», а в предыдущие года считали за календарный год, а не за полтора. Если же мы посмотрим статистику по годам, то получится, что в 2020 г, по сравнению с 2019, сверхсмертность 300 тыс.

Теперь берем статистику по умершим с коронавирусом. Эту информацию найти очень просто, на главной странице яндекса. Видим, что на сегодняшний день умерших от ковида (то есть умерших с положительным пцр-тестом) насчитывается 271 тыс. чел. (с апреля 2020 г). Расхождение более чем значительное. Ковидобесы, конечно, скажут, что просто не все умершие от ковида здесь посчитаны. И, действительно, если человек умирает от поражения лёгких, но пцр тест отрицательный, то он не войдет в потери от ковида, но попадет в умершие и пополнит сверхсмертность. Но ведь точно так же пополнит статистику умерших и умерший от инфаркта, к которому не успела скорая, занятая ковидными вызовами.

Да, есть ковид — болезнь, от которой иногда умирают. Но есть и идиотские меры по борьбе с ковидом, от которых тоже умирают. Людей запирают по домам, люди лишаются работы, начинают пить, умирают. Власти наводят массовую панику, старики ей подвержены. Сидят дома, обостряются все болезни, умирают. Медицину развалили, она не справляется с нагрузкой, плановая медицинская помощь оказывается хуже, люди умирают. Причем если ковид и дурацкие, неэффективные меры борьбы с ним возникли одновременно, то и то, и другое нашло отражение в сверхсмертности. А вот выделить, где здесь причина ковид, а где противоковидные меры, — сложно.

Антиваксеры могут вообще заявить, что избыточная смертность — от вакцинации. И поди докажи обратное. И ведь логика тоже будет: не было вакцины — была сверхсмертность, стали вакцинировать — сверхсмертность сохранилась, хотя должна была упасть.

Кроме того, на общую сверхсмертность может оказывать влияние и другой фактор. По данным того же Росстата, пиковая смертность приходится на 75-79 лет. В этом возрасте сейчас те, кто родился в пик послевоенной рождаемости.

Наконец, если посмотреть на смертность в предыдущие года, к примеру, вот тут, то будет видно, что социальные потрясения всегда вызывают рост смертности. Между 1992 и 1993 годом разница по смертности 320 тыс., между 93 и 94 — 180 тыс., между 98 и 99 — 160 тыс. А бывает и такое, что смертность падает, без особых на то социальных причин. Так, между 2005 и 2006 она упала почти на 140 тыс., между 2010 и 2011 — на 100 тыс. Надо понимать, что это абсолютные показатели. Если вообще людей становится меньше, то и умирает меньше.

Ковидобесы утверждают, что дискриминация невакцинированных и антимасочников нужна для того, чтоб не умерли еще 600 тыс, но сколько реально умерло именно от ковида — непонятно. В 2020 г сверхсмертность, по сравнению с предыдущим годом, — порядка 300 тыс. От социальных потрясений, вроде самоизоляции, экономического кризиса, массового банкротства малого бизнеса, падения доходов, роста безработицы, коллапса медицины сверхсмертность была, причем тоже существенная. Экономический кризис 98 года повысил смертность на 160 тыс. Не думаю, что тут меньше. Как бы не больше. Остается 150 тыс. в год.

Что борьба с пандемией есть дело каждого человека или всего общества – это бессовестная демагогия. Объективно, человек не может сделать ровным счетом ничего ни для того, чтоб не заразиться, ни для того, чтоб не заразить других. Он не может постоянно ходить и делать ПЦР-тесты, он не может избежать заражения, если даже вакцинируется. Так что, если мы говорим о причинах сверхсмертности, то каждая из этих 300 тыс. смертей на совести класса капиталистов, а вовсе не вируса.

А вот дальше встаёт вопрос. 150 тыс — это 0,1% населения РФ. Никакой угрозы существованию человечества тут нет точно. Как мы видим, серьезно снизить заболеваемость у властей не получается. Вакцинация — не панацея. Ошибки с вакцинацией только увеличивают смертность. То есть, объективно, всё это ношение масочек и всеобщая вакцинация — бесполезны. Равно как и изоляция по домам стариков, введение системы куар кодов, разоряющей малый бизнес, удалёнка, понижающая уровень доходов.

Ковидобесы ударяются в достоевщину, в размышления о «слезинке ребёнка». Якобы, все 140 миллионов должны ради этих 150 тыс. идти на определенные неудобства. Но неудобства не ведут к спасению этих 150 тыс жизней. Это медицинская задача. Нет большой проблемы в том, чтоб определить группы риска, поставить их на учет, вакцинировать и контролировать титр антител. Ну а если власти и врачи сделать этого не могут, что они продемонстрировали на практике, то нечего издеваться над остальными людьми. Чей-то организм не выдержит столкновения с вирусом. Увы, такова жизнь. У остальных и так выработается иммунитет.

Никита Быстров