18 февраля 1943 года главный пропагандист Третьего рейха произнес одну из самых знаковых речей нацистского режима, призвав весь немецкий народ к “тотальной войне”. Она стала первым предвестником грядущего поражения нацистской Германии, а также классическим примером того, как технично умели нацисты переворачивать факты с ног на голову, исподволь формируя “параллельную” реальность для своих подданных . Но запомнилось это выступление не только яркими риторическими приемами рейхсминистра пропаганды, но и его непроизвольной оговорочкой, которая, к счастью, сохранилась на аудио…

О тщательной подготовке к спектаклю…

Яростная речь Геббельса о “тотальной войне” стала самым знаменитым выступлением рейхсминистра пропаганды за всю его политико-пропагандистскую карьеру. Фактически она стала первым нацистским публичным признанием в том, что на самом то деле делишки у Третьего рейха совсем не “алез гуд”.

Правда, несмотря на это, после выступления Геббельс весьма нескромно похвалил самого себя в дневнике, видимо, в экстазе, позабыв о причинах появления этой речи. А они между тем были весьма и весьма тревожны: катастрофическое поражение немецких войск под Сталинградом, официально объявленное 3 февраля 1943 года, а также январская конференция в Касабланке, где Черчилль и Рузвельт договорились вести войну с Германией до ее полной и безоговорочной капитуляции, вовсе не располагали к оптимизму.

Шок от разгромного поражения под Сталинградом, а также грозные последствия, которые замаячили для Германии на горизонте, таки вынудили нацистское руководство скрипя зубами призадуматься о пересмотре всей внутренней политики Третьего рейха. Разумеется, в сторону ужесточения.

Кроме того, для нацистской верхушки было очевидно, что и дальше искусственно поддерживать размеренную и относительно сытную жизнь немцев, давно привыкших жить на награбленное, равно как и скрывать от них истинное положение дел, скоро станет просто невозможно.

Следовало срочно предпринять что-то экстраординарное, чтобы осторожно подготовить немцев к “новой реальности”, в которой им придется больше работать, воевать и погибать, да так, чтобы максимально полно отвести народное недовольство от гитлеровского режима.

Так родилась идея пропагандистского “обращения к нации”, которое и должно было аккуратно подвести к новым реалиям всех немцев. Кроме того, нужно было хоть как-то приободрить шокированное немецкое население, которому еще вчера со всех утюгов талдычили о скорой и неминуемой победе германского оружия, а сегодня, под Вагнера, объявили о гибели целой армии.

Вот все эти непростые и неблагодарные задачи и выпали на хрупкие плечи главного пропагандиста нацистской Германии…

И нужно признать, что он весьма умело подошел к своей миссии…

Выступление готовилось так, как готовятся масштабные театральные постановки! Местом для выступления был выбран берлинский Дворец Спорта, с его вместительным залом, в котором должна была собраться специально подобранная “подготовленная” публика, среди которой были в основном солдаты вермахта и ветераны (и инвалиды) Восточного фронта, нацистские партийные шишки, вроде Заукеля и Шпеера и госслужащие (бюджетники), члены творческих профессий (разумеется, поддерживавших нацистов) и обычные немецкие пенсионеры. Всего на выступление согнали около 15 тысяч человек.

Понимая, что именно ему придется впервые публично признавать неудачи и поражения Германии, предлагая взамен крайне непопулярные меры, Геббельс лаконично записывает в дневнике:

Такие задачи раздражают…

Разумеется, что мероприятие изначально согласовывалось с Гитлером, который и был главным бенефециаром этой театральной постановки. Здесь стоит напомнить, что Геббельс давно уже предлагал ему посильнее нажимать на немецкий народ, приводя в пример СССР, который давно стал “единым военным лагерем”, но Гитлер до последнего открещивался, видимо, понимая, что в таком случае неминуемо падение популярности. Кроме того, он боялся повторения положения Первой мировой (в его понимании), опасаясь, что уставший от тягот войны народ может ударить в спину сражающейся армии.

После весьма горячих “прений” в ставке Гитлера было все же решено устами Геббельса призвать немецкий народ к “тотальной войне”, то есть, проще говоря, к жесткому затягиванию поясов. Рейхсминистр пропаганды в авральном режиме приступил к написанию текста речи.

Наконец, все было готово, и 18 февраля 1943 года в берлинском Дворце Спорта представление началось…

Автора!

К удивлению самого Геббельса, эффект от речи был оглушительным. Правда, только среди присутствовавших в зале. Думаю, что все остальные, даже самые недалекие дураки, слушавшие ее по радио, отлично поняли, что отныне у них действительно начинается “новая жизнь”!

Еще бы, ведь добрую половину из двух с половиной часов выступления рейхсминистр пропаганды буквально заклинал немецкую нацию покрепче затянуть свои пояса, отказаться от всякой роскоши, “спа-салонов”, ночных клубов и ресторанов, и все 24 часа в сутки думать исключительно о “тотальной войне”.

Кстати, по совпадению, именно Геббельс в далеком 1936 году “бросил” в широкие массы знаменитейший немецкий лозунг 19 века, ошибочно приписанный потом Герингу: “Пушки вместо масла!”.

Здесь нужно на минутку отвлечься и напомнить читателю реалии Третьего рейха…

Дело в том, что до этого времени немцы действительно жили-нетужили, практически как сыр в масле. Особенно в сравнении с оккупированной Европой. У них действительно по-настоящему кипела обычная городская мирная жизнь, в том числе и “ночная”: работали рестораны, бары, театры, публичные дома. Многие из вас, попади сейчас туда на машине времени, практически не заметили бы отличий с ночными городами современной России. Вдобавок ко всему немцы получали богатые продуктовые пайки, вещи и щедрые доплаты к зарплате.

Лишь спорадические английские бомбардировки, да похоронки с Восточного фронта, омрачали настроение той или иной немецкой семьи. Но в целом, жилось так, как даже сегодня не живут многие семьи в восточной Европе.

И вот, как обухом по голове, неожиданный призыв остановиться и совершить разворот на 180 градусов…

Естественно, что в сложившемся положении Геббельс в своей речи обвинил вездесущих “иудо-большевиков” и Кремль, которые вынудили бедную Германию ломануться 22 июня 1941 г. в Россию. Он цинично призвал поблагодарить вермахт за то, что именно благодаря ему коммунизм не распространяется за пределы России по свету (реверанс в сторону Англии). Живописно расписав публике “иудо-большевистскую опасность”, Геббельс зловеще пообещал вскорости окончательно “закрыть еврейский вопрос”, сделав весьма примечательную оговорку в речи, к которой мы с вами еще вернемся в конце статьи.

Доведя зал до исступления, он начал выкрикивать риторические вопросы:

— Хотите ли вы тотальной войны?

— Да!! — в 15 тысяч глоток отвечал зал.

— Хотите ли вы её, если надо, еще тотальней и радикальней, чем мы можем себе сегодня представить?

— Хотим!!! — экзальтированно кричал зал.

— Доверяете ли вы сегодня фюреру больше, сильнее и непоколебимее, чем когда-либо?

— Да!!! Да!!! Да!!! Хайль Гитлер!!!

Это было пугающе похоже на гигантское собрание каких-то сектантов…

Закончил свое представление Геббельс истошным криком:

— Воспрянь, народ, и пусть грянет буря!

Забавно, но уже после выступления он весьма цинично отозвался о присутствовавших в зале, отлично понимая уровень их умственного развития. Посетовав в дневнике на то, что за время этого (дословно) “часа идиотизма” он похудел на 3 кг, Геббельс цинично приписал, что если бы он предложил заведенному им залу выпрыгнуть с третьего этажа, они не задумываясь сделали бы это.

Несмотря на цинизм, нужно признать, что Геббельс был практически единственным “трезвым” в тот момент человеком в верхушке Третьего рейха, отлично осознававшим, что настоящую “тотальную войну” в мире вел только один человек — Иосиф Сталин. Именно сталинским примером изначально и вдохновлялся рейхсминистр Третьего рейха.

И совсем не зря во время выступления он будет несколько раз виновато оправдываться и подчеркивать, дескать, все эти “драконовские” меры и призывы — не есть большевизм, вы только не подумайте, уважаемые господа…

Так заканчивалась в Германии эпоха бесконечных побед и великой эйфории и начиналась совершенно “новая жизнь”.

В завершении хотелось бы сказать, что немецкие историки до сих пор не пришли к единому мнению о том, какое влияние это выступление оказало (если вообще оказало) на немецкий народ. Часть специалистов отводят речи Геббельса не последнюю роль в страшной фанатизации немецкого населения на последнем этапе войны, другие относятся к этому весьма скептично.

Лично я считаю, что истина, как это часто бывает в жизни, где-то посередине.

Оговорочка по Фрейду?

Во время своего выступления Геббельс сделал весьма откровенную оговорку, которая лишний раз продемонстрировала, что нацисты отлично осознавали степень чудовищности того, что они делали. В данный момент речь идет об уничтожении евреев, которое как раз в то время набрало свои максимальные обороты.

На аудио отчетливо слышно, как Геббельс гневно обещает противостоять “еврейству” “радикальным истребл…” запинка, “устранением”. На немецком это звучит так: на середине слова аусротен (Ausrotten — истребить, уничтожить) он спохватывается и на ходу изменяет его на слово с похожим началом аусшальтунг (Ausschaltung — нейтрализовать, недопустить).

По возможности, лучше слушать в наушниках.

О том, что это именно “оговорочка по Фрейду” говорит тот факт, что ни в его рукописном черновике речи, ни в брошюре-стенограмме, выпущенной после, ничего подобного и близко нет. Даже сам факт того, что он осекся на полслове и спохватился, говорит о многом.

Собственно, ничего странного в этом нет, достаточно заглянуть в личный дневник Геббельса. Так, почти за год до своей речи, 27 марта 1942 года, он пишет:

Начиная с Люблина, евреев в Генерал-губернаторстве начали эвакуировать на восток. Это довольно варварская процедура, и она не будет здесь описана в точности. От евреев мало что останется. В целом можно сказать, что около 60 процентов из них придется ликвидировать, а остальные 40 будут использоваться на принудительных работах…

То есть, он недвусмысленно намекал на газовые камеры и крематории (от евреев мало что останется) и в точности описал процесс “селекции”, практиковавшийся в том же Освенциме/Аушвице. А фраза “эвакуация на восток” — один из знаменитейших эвфемизмов многих нацистских документов, обозначавший отправку в лагеря уничтожения.

Так что, эта оговорочка действительно дорогого стоит. Возможно, даже всей этой речи. По крайней мере, для Истории сегодня — уж точно…

Читатель.Ру