Свободной воли в привычном понимании не существует, зачастую мозг принимает решение раньше, чем человек осознает результат своего выбора. Следовательно, зная чьи-то предыдущие поведенческие паттерны, его поступки просто предсказывать. Об этом в авторской колонке рассуждает профессор ВШЭ Василий Ключарев.

Спор о том, насколько свободен человек в принятии решений, среди нейроисследователей ведется уже несколько десятилетий. Полемика восходит к электроэнцефалографическим экспериментам Бенжамина Либета. В 1970-е годы он провел серию экспериментов, которые показали, что примерно за полсекунды до осознанного желания выполнить движение рукой у испытуемых возникает ЭЭГ-активность, предсказывающая это решение. Либет предположил, что каждому свободному действию предшествует акт бессознательной нейронной активности мозга. Таким образом, решение совершить действие, которое традиционно считалось свободным — это лишь следствие определенного нейрофизиологического процесса в нашем мозге.

В «фаталисткой» интерпретации экспериментов американского ученого можно заключить, что поступки человека заранее предопределены как физиологическими процессами в его мозге, так и всей цепочкой событий, приведших мозг к данному состоянию. Свободное сознательное решение здесь не более чем иллюзия. Позже слегка видоизмененный эксперимент Либета был повторен с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ), позволившей предсказывать решение испытуемого за 6–10 секунд до осознания выбора.

В пространстве научной дискуссии существует такая позиция, что «проведенные психологами эксперименты, демонстрируют не свободу воли, а свободу действия». Видный представитель этой позиции, с которым нейрофизиологи иногда схлестываются на эту тему — российский философ Данил Разеев. По его мнению, данные современной нейронауки вовсе не доказывают отсутствия у человека свободной воли. Свободу воли он связывает с реализацией опосредованных интенций или в терминологии американского философа Гарри Франкфурта «желаний второго порядка». Например, «я хочу выпить этот лимонад» — это желание первого порядка, а вот желание отказаться от привычки пить сладкие напитки — второго. В последнем случае, по мнению Данила Разеева, мы можем поступать свободно.

Я не согласен с профессором Разеевым в том, что для реализации интенций второго порядка необходима свобода воли. Современные взгляды психологов и нейробиологов предполагают существование в нашем мозге, как минимум, двух систем принятия решений. Например, интенция первого порядка «Я хочу съесть» активирует эмоциональную систему 1 (эволюционно древние области мозга). Да, она может быть подавлена интенцией второго порядка — системой 2 — активностью лобных областей коры, в том случае, если вы соблюдаете диету. Однако работа лобных областей коры также детерминирована биологическими процессами, а ее активность может быть предсказана даже до выполнения испытуемым самой задачи. Таким образом, оба типа интенций объясняется строгими нейрофизиологическими процессами. Вы сможете себя проконтролировать только в том случае, если ваш мозг (лобные области) находится в определенном физиологическом состоянии. То есть все, что мы знаем сегодня о принятии решений, говорит о том, что в гипотетической ситуации, попадая в одни и те же обстоятельства, приводящие к ровно такому же состоянию вашего мозга, вы будет принимать одно и то же решение, даже если оно связано с интенцией второго порядка. Говоря образно, сколько бы вы ни отпускали воздушный шарик — он всегда улетит в небо, сколько бы вы ни вводили мозг ровно в то же состояние — он примет ровно то же решение. Возможность поступить иначе — всего лишь иллюзия.

В философской традиции возможность произвольно изменить свое решение — это ключевой признак «свободы воли». Однако принцип детерминизма, распространенный в физиологии и означающий, что всякому мозговому процессу есть своя физическая причина, не оставляет пространства для подобного свободного выбора. Например, согласно популярной научной модели, наше конкретное решение принимается при достижении пороговой величины разницы в активности нейронов, отвечающих за альтернативные варианты решений.

Проще говоря, решение принимается при достижении пороговой величины разницы между полученными доказательствами в пользу одной из альтернатив. Очевидно, что, обладая информацией о двух возможных решениях и при данном состоянии мозга, всегда будет принято ровно одно и тоже решение. Непонятно, что должно произойти, чтобы мозг принял противоположное решение, ведь информация будет накапливаться ровно также. Это хорошо иллюстрируется метафорой кинопленки — сколько бы раз вы не отматывали ленту назад, при новом просмотре вы вернетесь ровно к тому же кадру.

Можно использовать аргумент случайности, предположив определенную случайность в активности нейронов, которая и приведет к иному решению. Однако решение, принятое в силу случайных процессов, является не менее несвободным, чем полностью детерминированное решение. Здесь нет свободного выбора, ведь выбор становится всего-навсего случайностью. Любопытно, что детерминизм настолько несовместим с понятием свободно «поступить иначе», что некоторые философы всерьез предлагают скрывать этот факт от народных масс, «как бы чего не вышло».
IQ