Проезжая село Муны, что расположено на Чуйском тракте, на адресных табличках домов читаем: «улица Кошурникова». А в тени деревьев и кустарников у скалы Мунинского бома, что разделят современной село на две части, обращает на себя внимание огороженный памятник – с мемориальной доской.

Со студенческих лет знаю, скупую информацию о том, что памятник установлен Александру Михайловичу Кошурникову – изыскателю новых железнодорожных трасс. Но более о нем и об истории установления монумента я не знала до того времени, пока не прочитала проникновенную статью Е. В. Кайгородова – «Дорога жизни».

Не могу не поделиться с вами прочитанным, так как статья мотивировала меня на тщательный осмотр монумента, да и села Муны в том числе. А сегодня, проезжая мимо памятника, я мысленно отдаю дань уважения к личности героя.

«…Бывают такие личности-глыбы, в которых отражается как весь героизм эпохи, так и ее трагизм. И сколько бы не миновало времени после их ухода из нашего мира, доблесть героев продолжает служить примером для тех, в ком жив дух исканий».

Александр Михайлович Кошурников – мощная, самобытная, яркая личность, талантливый и неутомимый труженик, изыскатель.

Этот памятник Кошурникову в Мунах появился благодаря усилиям Гелия Николаевича Боголюбова, бывшего ленинградца, ветерана труда, почетного железнодорожника. Он вел активную жизнь, интересовался и занимался историей экспедиции Кошурникова и трассы Абакан-Тайшет. В начале июля 1974 года Боголюбов отправился в Усть-Муны, где в то время жила сестра Кошурникова – Елена Михайловна. На въезде в село решено было поставить мемориал.

На табличке памятника написана фраза: «Он шел всю жизнь теми дорогами, которые больше всего были нужны людям». В. А. Чивилихин, «Серебряные рельсы».

В основу повести «Серебряные рельсы» легла история погибшей экспедиции 1942 года под руководством А.М. Кошурникова с целью проведения разведочных работ по выбору трассы железной дороги Абакан – Тайшет.

А. М. Кошурников родился 13 марта 1905 года в семье строителя железных дорог, изыскателя Михаила Николаевича Кошурникова. В 1913 году семья переехала в Томск. В Томске он окончил губернскую гимназию, затем инженерно-строительный факультет Томского технологического института. Летом с отцом – страстным охотником – бывал в Горном Алтае, обычно в селе Усть-Муны. Отец его любил природу и живопись. Самым прекрасным местом на земле считал Горный Алтай, а самым лучшим художником – малоизвестного Гуркина – самородка-ойрата. В доме Кошурникова на стенах висели копии Гуркинских полотен: «Хан Алтай», «Озеро горных духов», «камлание», «Черневая тайга».

В 1939 году А. М. Кошурников стал проектным изыскателем Новосибирского института Сибгипротранса. Вел поисковые работы на линиях Тайшет-Киренск, Новосибирск – Абакан и других. Уже с начала функционирования Транссибирской магистрали существовала проблема соединения ее железной дорогой с южными регионами Сибири. Особенно возрасла эта необходимость в годы Великой Отечественной войны. В 1942 году Новосибирский НИИ «Сибтранспроект» получил задание на изыскание и проектирование новой железной, дороги от Абакана на восток, до выхода на Транссибирскую магистраль.

Изыскание трассы предусматривалось вести по пяти вариантам, основными из которых были направления от Абакана на Нижнеудинск и на Тайшет. Будущая железная дорога должна была пройти через равнины и плодородные степи, обширные пастбища, места залегания полезных ископаемых, но ей предстояло преодолеть и многочисленные горные хребты, непроходимую тайгу, стремительные и по-сибирски своенравные реки в малодоступной и малообжитой местности. И осенью 1942 года начались изыскания новой трассы. Руководство ими было поручено инженеру института «Сибгипротранс» Александру Михайловичу Кошурникову, имевшему за плечами опыт изысканий и проектирования ряда сложных железнодорожных трасс.

5 октября экспедиция в составе Кошурникова, инженера Алексея Диомидовича Журавлева и техника Константина Аристидовича Стофато отправилась в путь на исследование маршрута Нижнеудинск – Верх-Гутара по реке Казыр на Курагино – Минусинск – Абакан. С ними шел проводник – тофалар, поклажу везли на оленях. Вышли поздно, так как задержали организационные проблемы, трудности с экипировкой. Но Кошурников не хотел терять год, рассчитывая пройти маршрут до зимы.

9 октября изыскатели вышли на реку Казыр. Стеной стояла по ее берегам глухая тайга. Вплотную к воде подступали скалы, а между ними – завалы из поваленных деревьев. Обходя скалы и пробираясь через бурелом, шла экспедиция, торопясь обогнать время. Через несколько дней исчез мох – корм для оленей. Пришлось проводнику с оленями повернуть назад.

Идти с поклажей было неимоверно трудно. Сколачивали плоты и сплавлялись по реке, но она разбивала их один за другим о пороги и появившиеся торосы. Необычно рано в тайгу пришла зима. Шел мокрый снег, не позволявший обсушиться. Заканчивались припасы. И в таком положении Кошурников все время вел инженерный дневник, оценивая местность, подробно описывал берега Казыра, его излучины и притоки, водную характеристику реки, геологическое строение намечаемой трассы, набрасывал чертежи, брал образцы породы.

«Дело плохо, очень плохо, – записывает в своем дневнике Кошурников 31 октября. – Продовольствие кончилось… Идти нельзя… Осталось до жилья всего 52 километра, а настолько они непреодолимы, что не исключена возможность, что совсем не выйдем, заметно слабеем. К тому же все совершенно мокрые уже трое суток…» Развязка надвигалась стремительно. Спички размокли, от одежды и обуви остались одни лохмотья, перевалы закрылись. А Казыр начал замерзать. Кошурников писал: «все ослабели настолько. Что за день не смогли сделать плот. Утром не мог встать… Снег не перестает. У всех опухли лица, руки и, главное, ноги…» Позже плот все-таки соорудили, уже шестой. Журавлев и Стофато плыли на нем через шугу, Кошурников шел по берегу, следя за рекой. Река разогнала плот, он нырнул под лед, а вместе с ним Костя Стофато. На берегу Казыра замерз Алеша Журавлев, не дошел несколько километров до жилья Кошурников. Последняя запись в дневнике – 3 ноября: «Пишу, вероятно, последний раз. Замерзаю. Вчера произошла катастрофа, погибли Костя и Алеша. Плот задернуло под лед, и Костя сразу ушел вместе с плотом. Алеша выскочил на лед и полз метров 25 по льду с водой. К берегу добраться помог ему я, но вытащить не мог, так он и закоченел наполовину в воде. Передвигаюсь ползком. Очень тяжело. Голодный, мокрый, без огня и пищи. Вероятно, сегодня замерзну».

Каждый раз, когда я перечитываю строки из дневника, по щекам текут слезы…

Пропавшую экспедицию искали с помощью самолета, снарядили лыжные поисковые отряды. Только год спустя, 4 октября 1943 года, нашли охотники на берегу тело начальника экспедиции в сорока восьми километрах от ближайшего селения Нижняя Тридцатка. Рядом с кустами в воде на камнях белели, спасенные мелководьем, листки бумаги. Это был дневник Кошурникова, бесценный по зафиксированным в нем данным изысканий и потрясающий документ человеческого духа…

Изыскания продолжил помощник и ученик Кошурникова Евгений Павлович Алексеев, использовав и результаты погибшей экспедиции. В 1959 году были уложены первые рельсы, а спустя шесть лет был сдан в эксплуатацию участок дороги Абакан-Тайшет длиной 646 км.

В статье приводится две важные причины, из-за которых Кошурников не дошел, не доплыл до людей и погиб. Одна из них: территория хребта Крыжина и его отрогов была объявлена Саянским заповедником в 1937 – 1938 годов, Кошурников не разрешили взять оружие, даже рыболовные снасти. Люди голодали, плыли, а под плотом – косяки хариусов: будь у них леса, крючки, можно было бы питаться рыбой. Другая причина – по вине Пустохина Василия Ильича, бывшего председателя Гутарского колхоза в 1942 году, Кошурников задержался с выходом на 15 – 20 дней. Этих дней как раз с избытком хватило бы, чтобы группа Кошурникова спокойно, до холодов смогла доплыть до населенных пунктов в низовьях Казыра. Этот Пустохин В.И. был горьким пьяницей, он прознал, что у Кошурникова есть 2 -3 литра спирта. И пока весь спирт не был выпит, Пустохин не дал оленей и проводника (каюра). Этот поздний выход в дорогу – самое главное, по-видимому, что погубило экспедицию.

Сейчас на берегу Казыра возвышается стела, символично выполненная из трех железнодорожных рельсов. От стелы вверх ведет дорожка к могиле Александра Михайловича Кошурникова. Все трое изыскателей были посмертно награждены государственными наградами. Именем этих трех мужественных людей названы станции на магистрали Абакан – Тайшет, улицы, открыты мемориальные музеи, памятники.

У нас на Алтае – в селе Муны тоже есть памятник, будете проезжать – остановитесь, осмотрите, осмыслите…

Именем Кошурникова назван хребет вдоль Левого Казыра. А за трассой Абакан – Тайшет закрепилось название «Трасса мужества». Всего на ней пробито 9 тоннелей, где общая их длина достигает 10 км. Самый крупный – Манский – имеет протяженность 2487 метров. Уникальным инженерным сооружением является и Козинский виадук, высотой 65 метров. Все это – рукотворные памятники подвигу трех первопроходцев – Александру Кошурникову, Константину Стофато, Алексею Журавлеву.

Путешествия продолжаются… Ольга Шадрина, фото автора