Этапы мыслительного процесса!

Теперь давайте ещё раз взглянем на это «чудо», которое, конечно, никаким чудом на самом деле не является. Вот обязательные этапы мыслительного процесса:

Первый этап. Мы сталкиваемся с некой неизвестной нам ещё реальностью и должны что-то в ней изменить (именно для этих целей мышление нам и нужно).

Изначально мы не знаем, как это делать, а поэтому используем разные способы, пока не пройдём этот квест.

Впрочем, на данном этапе достигнутый результат — это просто «случайность» (мы пока не понимаем, как это у нас получилось).

Дальше мы проделываем одно и то же несколько раз. Ровно до тех пор, пока мозг не выработает соответствующий автоматизм.

Собственно, на этом этапе обычно у боль­шинства из нас интеллектуальная работа и останавливается. Но на мой взгляд, самое интересное происходит как раз дальше.

Второй этап. Мы понимаем, что наш мозг научился собирать какие-то специаль­ные интеллектуальные объекты (модели реальности, её карты), которые помо­гают нам что-то менять в реальности, как-то на неё воздействовать, получая желаемый результат.

Но это пока умеет делать наш мозг (как бы на автомате, не вполне осознан­но), а этого недостаточно для того, чтобы двигаться дальше и улучшать результаты.

Так что наступает момент, когда мы можем и должны сформировать ту самую «гипо­тезу»: реконструировать происходя­щее — предположить, что же происходит на самом деле, когда мы воздействуем на реальность таким вот образом.

Если реальность от наших действий меня­ется, то это значит, что мы не витаем в облаках, а точно что-то действительное в ней ухватываем.

Теперь, следуя по этим «хлебным крош­кам», нам нужно увидеть внутренние отношения, напряжения и силы этой самой реальности.

Дальше мы концептуализируем соот­ветствующие схемы: они в нас уже есть (мозг что-то схватил и понял сам для себя), а сейчас мы должны сделать их осознан­ными, чтобы иметь возможность целевым образом направлять свои действия.

Третий этап. Теперь в пространстве нашего мышления уже существует объём­ная реконструкция реальности. Конечно, это лишь её «карта», но она уже проверена и опробована.

Грубо говоря, мы теперь знаем, как по ней передвигаться, чтобы оказываться там, где нам надо (то есть получать нужный результат).

Но давайте напомним себе это ещё раз: есть «территория» (реальность), и есть «карта» (наша модель этой реальности, её реконструкция).

Каждый раз, когда мы куда-то движемся, мы идём по фактической «территории» и нам необходимо постоянно сверяться с нашей «картой», иначе это неизвестно куда нас уведёт.

Соответственно, мы должны выработать некий набор ключей (знаков, диагно­стических признаков, показательных фактов), которые помогут нам на посто­янной основе соотносить реальность и нашу модель реальности.

Делаем шаг — и сверяемся, следующий шаг — и снова сверяемся.

Этими «ключами» являются те вопросы, которые мы должны постоянно задавать (часто просто самим себе), чтобы выяс­нить, где мы находимся, и насколько это соответствует ожидаемым промежуточ­ным эффектам.

Если получается неплохо, мы идём дальше. Если нет, то возвращаемся ко второму этапу и дорабатываем свою «карту» ещё раз.

Четвёртый этап. Отработав однажды этот алгоритм, мы рискуем оказаться заложниками собственной схемы.

А сколь бы точной и продуктивной (с точки зрения полученных результа­тов) ни была наша «карта», «территория» (реальность как таковая) всегда сложнее и содержит в себе множество аспектов, которые не могут быть — все, целиком и полностью — учтены в рамках того или иного моделирования.

Но как нам заставить свой мозг выйти из колеи, в которую он сам себя с таким усердием загнал?

Путь один — сомнение в очевидности. Когда у нас всё начинает складно и лад­но получаться, мы склонны уверовать в свою правоту и непогрешимость, а также в знание истины.

Результаты всегда могут быть лучше, но мы убеждаем себя, что сделали всё, что могли, и лучше быть не может, потому что «такова жизнь».

С одной стороны, это конечно, верно. Но с другой — кто сказал, что это действи­тельно лучшие результаты? Мы же сами себе и сказали, следуя известному прин­ципу экономии.

Но почему же они не могут быть «более лучшими»?

Могут, но для этого нам придётся и пере­смотреть свою концептуальную модель («карту», реконструкцию), и понудить мозг сделать что-то, чего он до сих пор не делал (и даже не соби­рался, честно говоря).

Решение этой непростой за­дачки кроется в ориентиро­вочном реф­лексе (или, как его ещё называл Иван Петрович, — «рефлексе “Что такое?”»). Он возникает у нас в ответ на неожиданность, на внезап­ный внешний раздражитель.

Если мы найдём способ усомниться в исключительной правильности выб­ранного нами пути (того способа, которым мы до сего момента рекон­струировали реальность), то мы неиз­бежно обнаружим новые факты, которые до сих пор скрывались от нас.

Как только мы обнаружим эти новые факты, прежняя реконструкция реаль­ности покажется нам несостоятельной и нашему мозгу придётся решать новый способ взаимодействия с ней. И таким образом, мы снова окажемся на первом этапе мыслительного процесса и заколь­цуем его.