«У Есенина – День рождения.
В ярком золоте даль осенняя…»
А. Дементьев
Мы – пленники современной цивилизации. Наша жизнь протекает в городах среди бетонных домов, асфальта и дыма. Мы засыпаем и просыпаемся под рев автомобилей. Современный ребенок с удивлением разглядывает птичку, а цветы видит лишь стоящими в праздничной вазе. Поэтому очень важна для нас сегодня русская классическая поэзия. Она формирует в человеке любовь к родной природе, уважение к отчему дому.
Русскими поэтами создано много шедевров пейзажной лирики, но для меня и, по-видимому, большинства живущих в России, первые поэтические образы природы, прежде всего, связаны с именем Александра Сергеевича Пушкина. Помните? «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…». Поэт, используя очень простые, доступные образы, создает незабываемый эмоцио-нальный настрой, который сохраняется на всю жизнь.
Сергей Александрович Есенин унаследовал пушкинскую поэтическую культуру в реалистическом описании родной природы. Однако его пейзажная лирика по сути своей отличается от пушкинской. Есенин ощущает себя частью природы, ее учеником и собеседником.
Природа и человек у него существуют рядом, поэтому у него нет чисто пейзажных стихов. Любовь к природе, к родным рязанским полям делает лирику Есенина огромной поэмой о России. Мне кажется, так о России до него не писал никто. В этих стихах Русь живая, способная тосковать, испытывать боль: Есенин – сын России, сострадающий своей «стране березового ситца». Поэт понимает, что уход от природы, от родины, от своих корней трагичен.
Пушкин и Есенин учат нас обращать внимание на совершенство окружающего мира природы, замечать красоту и гармонию в нем. Своими произведениями они воспитывают в нас эстетические чувства (прекрасного, красоты), раскрывают значение мира природы для мира людей. Их произведения пронизаны любовью к Родине.
Вся поэзия и Пушкина, и Есенина направляется на то, чтобы поддержать, окрылить человека, раскрепостить его духовно.
В конце XIX, особенно в начале XX века, знамя реалистической поэзии поблекло настолько, что кто – то поспешил заявить, что разум в поэзии себя исчерпал, что будущее за символизмом, иные же были готовы сбросить с «парохода современности» Пушкина, Толстого, Достоевского. Но именно в это время, спустя 100 лет после опубликования в 1814 году в «Вестнике Европы» стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «К другу стихотворцу» появляется стихотворение Сергея Есенина «Береза» в журнале «Мирок» за подписью «Аристон». Вслед за березой появляются другие: «светлые, чистые, голосистые», «удивительно сердечные» и «размашистые» стихи достойного преемника Пушкина, вставшего на путь реализма и двинувшего поэзию вперед к Пушкину.
Писали раньше
Ямбом и октавой.
Классическая форма
Умерла.
Но ныне, в век наш
Величавый,
Я вновь ей вздернул
Удила.
Максим Горький писал: Сергей Есенин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой «печали полей», любви ко всему живому в мире и милосердия, которое – более всего много – заслужено человеком». Милосердие, сочувствие и любовь ко всему живому, человечность, замеченные и подчеркнутые Максим Горьким, ясно видны в стихах и поэмах всех периодов творческого пути Есенина. Они составляли суть, глубинную основу его поэзии.
Я думаю, что творческое наследие Сергея Александровича Есенина очень близко нашим сегодняшним представлениям о мире, где человек – только частица живой природы, не противостоящая ей, а зависящая от нее.
В стихах Сергея Александровича Есенина каждый образ, каждая строка согреты чувством безграничной любви к родной природе. О чем многозначностью образного строя его лирики, с тем, что каждый человек может найти в ней нечто близкое и созвучное своей душе.
Есенину, как и Пушкину, современные поэты создают поэтический венок славы и памяти. И славы их не будет конца, как не будет конца и самой поэзии.
Пусть мой скромный стих станет небольшим листком этого венка:
Крестьянский сын и сын дворянский –
Вы оба родились в России,
Чей вздох чуть слышный отзывался
В твореньях ваших с дивной силой.
Вам зори вешние светили
В рязанских и тригорских далях.
Простые уголки России,
Любя до слез, вы воспевали.
Сто лет – не срок, родные избы
Вы видели в дали рассветной.
Своей эпохой каждый избран.
И путь земной вас вел в бессмертье.
Коль скоро – я вспомнила о гении, рожденном в сентябре Сергее Александровиче Есенине, в сравнении его с Александром Сергеевичем. Пушкиным, мне припомнилось, что в этом же месяце родилась и Наталья Гончарова, жена и муза великого поэта Пушкина, «чистейшей прелести чистейший образец».
Родилась Наталья Гончарова 8 сентября (по новому стилю) 1812 года в Тамбовской губернии. Вспоминая Наталью Николаевну, всегда чувствуешь какую – то виноватость. Кажется, что не только ее современники, но и мы виноваты перед ней.
Пушкин говорил: «Злословие без доказательств оставляет почти вечные следы…». Пророческие слова в какой – то степени относятся и к нашему времени. Не стоит забывать, что именно это погубило Пушкина, разрушило счастье его семьи. Еще до венчания Александра Пушкина и Натальи Гончаровой, молодые люди уже не знали, куда деваться от пересудов! Наташу слушали, пугали и предостерегали. Но восемнадцатилетняя Наталья выдержала все это, стала женой и другом. За короткие шесть лет замужества подарила мужу четверых детей – двух сыновей и двух дочерей. В 25 лет осталась вдовой.
Сохранилась лишь приписка к одному из них, но в этом листке бумаги отразилась вся натура Натальи Николаевны « … кончаю письмо, нежно тебя обнимаю, я намеривалась написать тебе побольше при первой возможности.… Будь здоров и не забывай нас». Только одно письмо. В этом есть, какой – то высокий смысл, ведь она – Единственная Натали…
Суд толпы не щадил твое имя.
«Виновата» был строгий вердикт.
Но оплакан слезами твоими
Он в бреду его жарко твердил.
Все просил: « не тревожьте Наташу…».
Боль таил, чтоб ее не пугать.
Пил до дна свою смертную чашу,
На жену и, не мысля роптать.
Умирая, велел ей два года
Быть вдовою и траур носить.
Но не ведал, что память народа
Его смерть ей не сможет простить,
Что семь лет безутешно Наталья
Будет грустной затворницей жить
И всю жизнь с неизбывной печалью
На груди его образ хранить.
Что по пятницам, в день его смерти,
Утешенье в молитве найдя,
Будет слышать «наветам не верьте»,
То, о чем он твердил, уходя.
"